Женитесь на мне, профессор!

Ох, не тешь себя иллюзиями, Кулагина, и не забывай, с кем имеешь дело. Этот змий может так зубы заговорить, что поверишь даже самому явному абсурду. Так что надо держать ухо востро, и нос по ветру, что бы это все ни значило.

Перед тем как заехать в отделение, мы заглянули в больницу. Лиза находилась в реанимации, состояние ее доктор описал как стабильное тяжелое, но шансы на поправку есть.

Пал Сергеич уединился с ним в кабинете, видимо, обговорить денежные моменты, а мне велел купить билеты домой, раз уж больше нас ничто не задерживает. Я взяла на вечер, решив, что мы как раз успеем все закончить.

Вышло тиль в тиль, съездили в отделение, вернувшись в отель, собрались, пообедали и отправились в аэропорт, благо, он совсем недалеко от города.

И все это время я мучилась, потому что не могла выкинуть из головы его слова про Лизу. Уже по дороге в зал ожидания не выдержала и спросила:

— Пал Сергеич, вот вы сказали Лизе, что все, а она?

Городецкий, явно успевший вообще забыть утренний разговор, уставился в недоумении.

— Господи, Ален, да какая разница? — ответил наконец. — Мне-то это зачем? Вот за тобой бегали парни, которые тебе не нравились, ты что делала?

Я пожала плечами, не осознавая, что говорю:

— Да как-то… у меня всего два парня было.

Городецкий так тормознул, как будто я ему сообщила, что прямо сейчас на нас движется торнадо.

— Что? — испуганно уставилась я на него.

— То есть Денис и ещё один парень?

— Ну… да, — его тон и взгляд совсем сбивали с толку.

Особенно взгляд, потому что он скользил по моему телу, словно я тут голая стояла. Я даже прикрыла грудь рукой, вызвав тем самым усмешку.

— Извини, — сказал Пал Сергеич, — просто… ну мой сын, скажем так, не особенно удалец в постели, насколько я знаю.

Я покраснела так густо, что даже, наверное, волосы приобрели новый оттенок.

— С чего вы… — залепетала то ли стыдясь, то ли злясь. — То есть… Да Денис… короче, у нас все зашибись! — рубанула в итоге, чем совершенно его не убедила.

— Ну хорошо, если так, — сказал он все-таки, но не обманул этим даже пробегавшего мимо носильщика.

Развивать тему я не стала, потому что уже продемонстрировала свой богатый лексикон, второй раз такого позора пережить не хотелось. Однако был ещё один вопрос, который следовало прояснить.

— Пал Сергеич, а что теперь будет? — спросила, когда мы разместились на диване в зале ожидания, он посмотрел вопросительно. — Вы же не будете больше возражать против нашей с Денисом свадьбы?

Городецкий сверлил меня внимательным взглядом, а я делала непроницаемое лицо, почти молясь про себя.

— Ты действительно выйдешь за него? — наконец спросил профессор. Я неуверенно кивнула, неуверенно, потому что его взгляд меня почти парализовывал. А Пал Сергеич кивнул в ответ. — Хорошо, я умываю руки. Женитесь.

И уткнулся в свой телефон, давая понять, что разговор окончен.

Кажется, я должна была сейчас испытать счастье? Ну там салюты внутри, ощущение, будто взмываю ввысь на воздушных шарах?

Ничего подобного не обнаруживалось, хотя я приложила все силы, чтобы отыскать подобное в недрах своей души. Но она напоминала, скорее, пыль, прибитую дождиком к земле. Ни счастья, ни радости, ни даже облегчения, что все в итоге складывается, как я планировала.

Больше всего хотелось вырывать из рук Городецкого телефон и разбить его о стену. Потому что он словно отрезал мужчину от меня. Хотя, наверное, отрезался сам Городецкий.

Потому что не хочет этого брака? Он его никогда не хотел, считая меня лживой охотницей за деньгами. Тогда почему уступил сейчас?

Но я понимала: больше из него не вытяну ни слова, сейчас он к разговорам не расположен.

В самолёте Пал Сергеич делал вид, что спит. Я так думаю, что делал, а может, у него тоже есть режим «в самолёте», раз, и рубанулся до самой Москвы.

Уже прилетев, я вспомнила, что забыла позвонить Денису, набрав ему из машины, в которой мы выехали из аэропорта, услышала, что абонент вне зоны действия.

— Люба, наверное, ему сообщила, — выдвинул предположение Городецкий.

— Наверное, — проворчала я, думая о том, что он то успел позвонить женушке и сообщить, что возвращается, несмотря на то, что отношения у них там какие-то не семейные. А я вот Денису не додумалась позвонить, как и он мне. Эх, Кулагина, до идеальной жены тебе еще расти и расти.

Пал Сергеич подвёз меня до дома.

— Вы же зайдете? — нахмурилась я, когда мы остановились у подъезда.

— Зачем?

— Мало ли… Все-таки на Лизу кто-то напал, боязно.

— Хорошо, идём.

Мы вышли из машины и направились к подъезду под очередным обстрелом взглядами. А я подумала, да пусть завидуют, и для закрепления эффекта взяла Пал Сергеича под руку. Внешне он никак не отреагировал, хотя я почувствовала, как на мгновенье его рука напряглась.

В квартире даже разуваться не стала, сразу прошлась, включая свет. Пусто. Городецкий поставил сумку на пол комнаты и сказал:

— Ну я пошёл.