Жениться по любви...(СИ)

— Да Девятеро с вами, а обезболивающее-то на что? Действует, правда, недолго, — признал Каттен, — и после него всё болит гораздо сильнее, так что народ поопытнее обычно просит: «Не надо, я так потерплю». Но молодые сплошь и рядом игл и ланцетов боятся сильнее, чем топоров и арбалетов, вот и… режешь и шьёшь их без боли, а потом они получают откатом… — Вместо бутыли он вытащил какую-то коробочку, достал из неё отрезок толстой соломины и аккуратно поджёг кончик от головни в камине. По тесной комнате поплыл сладковатый дымок, Каттен сперва потянул его носом, потом сунул второй конец соломины в рот. — И нечего на меня так смотреть, — буркнул он. — Испортили мне романтический вечер. Пить мне нельзя, а то я не удержусь и вас употреблю вместо сбежавшей подружки, а расслабиться как-то нужно.

Он подбросил ещё дров, они тут же занялись от ярко рдеющих углей, а Каттен развалился на кровати рядом с Ламбертом, подсунув под спину и плечи подушку. На нём всё так же был один плащ на голое тело — всё тот же, не новый и не особенно тёплый, потому что присланные по приказу Ламберта подбитую волчьим мехом куртку и енотовую шапку с полосатым хвостиком он не глядя вернул с тем же посыльным. «Заработаю и сам куплю», — сказал упрямый дурак. Так и мёрз, надо думать, в плащике из тонкого, совсем не зимнего сукна.

— Болотник, что ли? — хмуро спросил Ламберт, поневоле вдыхая отчётливо пахнущий мёдом и какими-то ягодами дым.

— В основном, да. Не беспокойтесь, болотник на самом деле вредит здоровью не больше, чем ложечка ликёра в мороженном.

— Да уж.

— Серьёзно. Главная его опасность — к нему слишком легко привыкнуть. Всё равно что возить в тележке здорового — этак он ходить разучится. А с болотником перед сном легко отучиться засыпать самостоятельно. Так что я стараюсь не злоупотреблять.

Они помолчали, пока Каттен курил свою отраву, а Ламберт упрямо растирал одну непослушную вялую руку другой и наоборот.

— А теперь вы мне скажите, что это было, — потребовал Каттен, бросив остаток обгоревшей соломинки в камин. Каморка у него была крошечная, ему даже вставать толком не пришлось — только потянуться к огню. — Врываетесь, пугаете добрых людей… Женщиной этой ни вы, ни ваши братья никогда не интересовались, я у вас её не отбивал. Или вы с чего-то решили, будто я должен хранить вам верность? Простите, не вижу причин. — Он повертел перед собой узкие нервные руки, глядя то на тыльные стороны кистей, то на ладони. — Браслетов ваших я не ношу, кольца тоже не ваши, так в чём дело, сир Ламберт?

— А наденете? — как-то само собой вырвалось у Ламберта, заворожённо следившего за бликами на двух дешёвеньких с виду колечках. — Моё кольцо?

— Чтобы вы мне уже на законных основаниях устраивали сцены ревности? Сот меня упаси. Вы же сами совершенно не способны удовлетворить ни женщину, ни мужчину, а в качестве вашего фаворита я даже самостоятельно позаботиться о своём удовольствии не смогу. Я имею в виду, найти кого-то по своему вкусу, а не с собственной рукой общаться, — насмешливо уточнил он.

— Неужели приходилось? — ядовито спросил Ламберт, задетый этим «вы совершенно не способны».

— Иногда бывает лень кого-то искать, — пожал плечами Каттен. — Иногда… обстоятельства не способствуют. А зачем партнёр вам, я вообще не понимаю. Вы же зациклены на собственных ощущениях. До того, кто под вами, вам вообще дела нет. Не проще ли самому сделать так, как нравится, чем использовать для этого равнодушную куклу?

— Что ж вы спали со мной две недели подряд?

— Мне показалось, вы не безнадёжны, — чуть помедлив и без особой охоты ответил Каттен. — Увы, только показалось. Вы как хороший фермер, сир Ламберт. Вы всерьёз, без притворства, заботитесь о том, чтобы ваша скотина была жива и по возможности здорова. Ну, и сыта тоже — по возможности. А что она при этом чувствует… Вот ещё глупости какие, кому это интересно?

— Да-да, — проворчал Ламберт, в глубине души признавая, что рыжий котяра в чём-то прав, — а вы не скот, вы кот. Посидел на коленях, отогрел лапки, спрыгнул и пошёл, задрав хвост.

— Да уж не пёс точно, — усмехнулся тот этак… непристойно. — Руки отродясь никому не лизал.

— Жопы тоже, я помню. Только кое-что другое.

— А попробуйте сами хоть разок полизать кое-что другое, — Каттен ухмыльнулся совсем уж блудливо. — Чтобы хоть раз в жизни понять, что это такое — когда кто-то вашими стараниями забывает собственное имя. А не прикидывает очерёдность дел назавтра, пока вы пыхтите ему или ей в ухо.

========== Часть 14 ==========

— А маг действительно может заставить человека поступить так, как нужно ему?

Началось с того, что сира Симона попросила Ламберта размяться с нею немножко, а то форму теряет без настоящего дела. Ламберту так и хотелось предложить ей такое настоящее дело — настоящее некуда, но он сдержался. Понятно же, что наёмница на контракте в общую свалку ввяжется только в том случае, когда орки начнут штурмовать замок (чего, хвала Девяти, лет двести с лишним не случалось). Но размяться с незнакомым напарником вместо давно привычных братьев и помощников? Почему бы и нет?