Жениться по любви...(СИ)

Ламберт хмыкнул, но не стал напоминать про мышек под веником. Грызня наёмниц, вместо того чтобы раздражать, странным образом успокаивала: раз грызутся, значит, всё в порядке. Была бы хоть малейшая опасность, дамочки наверняка разом стали бы собранны и немногословны.

Сира Симона быстро и умело сложила дрова, мелко наколола смолистых щепочек, подсунула под них несколько берестяных полосок, но даже взять огниво не успела, потому что Фрида сделала неуловимое движение рукой и буркнула: «Ignis». Растопка тут же вспыхнула, а Ламберт окончательно утвердился в мысли, что стену форта поджёг колдун.

— Ты совсем идиотка? — взъярилась мечница.

— Да! — рявкнула в ответ чародейка. — У меня башка трещит, а ты собралась кресалом об кремень лязгать. Всё, свали на кухню. И мясо, смотри, не пережарь!

Она сбросила котту из толстой грубой шерсти, распутала тесёмки у горла, распахивая ворот рубашки, опустилась на колени перед камином, сложила руки на животе, и не оборачиваясь проговорила:

— Простите, сир Ламберт, у всех магов мерзкий характер. Имейте в виду, кстати, если всерьёз решили окрутить Феликса: он так же будет срываться из-за любой ерунды, и чем ближе установятся отношения, тем большей сволочью он временами будет. Подумайте, вам точно это нужно? Не магу очень сложно представить, что это такое — наш грёбаный дар. Могу только очень приблизительную аналогию подкинуть: налейте крутого кипятка в чашку вровень с краями, возьмите её в руку без всяких прихваток и пройдитесь по бальному залу, раскланиваясь с гостями, мило беседуя и аккуратно избегая столкновений. Наша магия — эта полная чашка кипятка. Весь наш самоконтроль уходит на то, чтобы не расплескать её, не облиться самому и не обварить тех, кто оказался рядом. Быть милыми и приветливыми уже просто сил не остаётся, а если кому-то это удаётся, значит, он или она потом расслабляется так, что Сандро зубами скрипит от зависти. Знаете, кто такой Сандро?

— Слышал, — нервно дёрнув плечом, отозвался Ламберт.

Он ждал, что Фрида скажет ещё что-нибудь важное и интересное про магов, но она замолчала, глядя в огонь. Не иначе, опасалась наговорить чего-нибудь лишнего. Такого, что её выставят из комнаты, и придётся ей разводить костёр во дворе, чтобы посидеть у открытого огня. Кстати, почему огонь? Вот заберёт она его силу, но колдует-то она обычно холодом?

— Нет, сир Ламберт, — Фрида помотала головой, яркое пламя высветило тёмные корни соломенных волос (Ламберт даже подумал, что зря она красит волосы, ей с тёмными было бы лучше — колдунья же, а не… распутная послушница из храма Хартемгарбес). — Пламя, текущая вода или вообще гроза — это просто способ… как же бы это объяснить. Никогда не пробовали не думать ни о чём? Вообще ни о чём.

— Разве так можно? — не поверил он. — Всё равно какие-нибудь мысли в голову полезут. Даже если просто смотришь на огонь, всё равно рано или поздно потянешься за кочергой, чтобы дрова поправить.

— То-то и оно, что сложно это, — покивала Фрида. — Но магу необходимо. Как и жрецу-экзорцисту, и паладину: освободить голову и душу, чтобы… м-м… на свободное место влилась сила. Магия для нас, благодать для служителей Девяти. А уж будет это согласное колебание свечных огоньков над алтарём или пляска пламени в камине — дело вкуса и привычки. Кстати, у вашей дочери есть слабенький дар, вам старшая жрица не говорила? Можно в храм идти, и не послушницей, можно в орден Пути. Особенно, если развить его хоть немного. Ей полезно было бы, кстати — успокаивает и дисциплинирует весьма и весьма. Не сейчас, конечно, лет в десять-одиннадцать. То есть, учиться смотреть в огонь и выветривать из головы мелкие пакости полезно было бы уже сейчас, но ребёнок неполных шести лет просто не способен сосредоточиться надолго, особенно если занятие скучное и непонятно для чего предназначенное.