Жениться по приказу (СИ)

Прижав к себе и пытаясь хоть как-то успокоить Адели, я вылезла из экипажа и растерялась. На какие-то несколько секунд мне показалось, что это всё сон, и я проснусь дома от звука капель, падающих в железное ведро. Но не успела я ещё как следует испугаться и растеряться под голодным взглядом толпы, как руку мне подал князь, появившийся как будто из ниоткуда. И, как мне кажется, он был чем-то недоволен. Но я не решилась спрашивать. Сейчас я не в том положении. Мы по традиции ехали в разных экипажах, друг за другом, а потом из-за толпы, видимо, экипажи оттеснили один от другого. Этим, наверное, и объяснялась заминка.

Наконец, я взяла Адели на руки и мы пошли к храму. Я боялась потерять её, выпустить хоть на мгновение из вида, потому что понимала — в такой толпе я её просто не найду, а просить мужа о помощи — не осмелюсь. Ему не до меня. Это я поняла сегодня утром чётко. Но моя совесть чиста. Я буду делать то, что должна и ни на йоту не отступлю от своих обязанностей. Я никогда не надеялась на семейное счастье, но ведь мечтать иногда не вредно. Правда теперь и мечтам пришёл конец.

С каждой ступенькой, на которую поднималась, я словно оставляла свою прошлую жизнь и была всё ближе и ближе к новой. А вот какой она будет — мне пока было неизвестно. Огромный величественный храм возвышался над нами с Адели, уходя своим остроконечным шпилем в небо. Толпа осталась внизу, оттесняемая гвардейцами Его Величества. Мой супруг ушёл на несколько ступеней вверх. Я брела одна, помогая сестре взбираться по лестнице, едва не путаясь в длинном подоле. Странно, но мне казалось, свадьба должна проходить несколько иначе. Хотя, у меня ведь нет теперь никого из близких, никого, кто мог бы вести меня к алтарю, в центр священного круга. О том, что муж мог хотя бы подать мне руку, я старалась не думать, рассматривая выщербленные от времени ступени.

Наконец, лестница закончилась. Наверху уже стоял князь, всем своим видом выражая нетерпение. Я подошла к нему, держа сестру за руку. Она утомилась так сильно, что начала хныкать.

— Натэлия, — я едва не вздрогнула, в последний момент вспомнив, что мужу неприятен мой страх. Я сама не могла понять, почему так реагировала на каждое его обращение ко мне. Наверное, ждала какого-то подвоха. — Вы можете отдать вашу сестру королевской няньке на время церемонии. Она умеет обращаться с детьми.

Я хотела ответить отказом, потом… А что потом? Всё равно князь, скорее всего, не разрешит нам жить вместе. Может быть, так будет даже лучше, если Адели привыкнет к кому-то, кроме меня.

Я осторожно кивнула, и к нам тут же подошла пожилая женщина. Видимо, мой супруг подал ей какой-то знак. Она расплылась в улыбке и сразу заворковала возле Адели.

— Какая хорошенькая девочка, какая красавица! Давай отпустим сестрёнку! Давай! И пойдём с тобой посмотрим птичек. Будешь птичек смотреть, как они кушают, будешь?

Сестра заинтересованно направилась к женщине, оглянувшись, правда, на меня. Я улыбнулась ей, как могла, и кивнула. Пусть идёт. Я заменила ей мать, насколько смогла, но я всё равно никогда не стану для неё матерью.

— Не тревожьтесь, княгиня. Я вынянчила нынешнего короля и двух его племянников, так что с малыми детьми обращаться умею. Меня Жозин зовут, если что.

— Благодарю вас, — ответила. И королевская нянька ушла, уводя с собой Адели.

— Пойдёмте, — князь взглянул на меня мельком, словно не на мне сейчас собирался жениться. Хотя о чём я говорю, мы ведь и так уже женаты.

Он подал мне руку и повёл к центру храма, в священный круг. Храм, огромный снаружи, изнутри казался небольшим и даже уютным. Полумрак, тишина, красноватый свет светильников, да отблески дневного света через узкие окошки под сводом. Потолок был так высоко, что его невозможно было даже разглядеть. И никаких украшений. Всё просто и строго.

В храме мы с князем были точно не одни. Но лица гостей я не могла разглядеть. В полутьме они сливались в какое-то странное марево. Я волновалась и злилась на себя. А ещё на князя, который затеял весь этот фарс. Брачный договор — это одно, а вот обряд в храме, призванный закрепить брак по любви или хотя бы по сердечной склонности, брак нерасторжимый перед Небесами, это совсем другое. Отец и мать не пошли после свадьбы в храм. Они были честны перед собой и перед детьми, хотя родственники и настаивали. Но отец тосковал по первой жене, а матери ничего не оставалось, кроме как тихо угасать подле него, покрывая терпением все его выходки.

Я вздохнула и не заметила, как мы вошли в круг. Служитель поставил нас друг напротив друга и тихо нараспев начал что-то читать. Язык Первородных, поняла я. Молитвы на древнем языке звучали красиво и завораживающе. Я не знаю, сколько прошло времени, когда служитель попросил нас вытянуть руки и вложил мою руку в руку князя. А сверху накрыл наши руки красной лентой. Время словно бы растянулось и в этом уютном полумраке остались только мы один на один.