Женюсь на дочери магната

Фрол читает сообщение в телефоне и меняется в лице:

– Меня нет! – он обегает стол и забирается в шкаф.

В ту же секунду в кабинет влетает Марго, шурша пышной юбкой розового платья. Взгляд свинцово-серых глаз не обещает ничего хорошего.

– Где? Господин? Горин? – чеканит она слова, как её благоверный мяч.

– Так вышел только, – прячу улыбку в кулак. Кашляю. – Ты разве его не встретила?

– Покрываешь приятеля, да? – Марго выглядывает в окно и говорит уже скорее себе, чем мне: – Вряд ли он рискнёт ногами.

Маруся шлёт мне воздушный поцелуй и поспешно покидает кабинет. Один на один я скорее угомоню проснувшийся вулкан по имени Марго, и моя жена это прекрасно знает.

– Ты в курсе, что Фрол учудил? – Марго усаживается на диван. Закидывает ногу на ногу, и балетка слетает с её ноги.

Падаю перед Марго на колени и возвращаю туфлю на место.

– Выкинул таблетки? – прохожусь ладонью по голени Марго, и смотрю на неё с неподдельным восхищением. Моя задача сейчас выкурить её из кабинета любым способом. – Тебе кто-нибудь говорил, что твои ноги – произведение искусства?

– Убери лапы! – она дёргает меня за чёлку. – И таблетки – это вообще не проблема, по сравнению…

– Марго, малышка! Значит, идёте ещё за одним малышом? Круто! Ставлю на девчонку! – Еле успеваю отскочить, когда Марго резко поднимается с дивана.

– И ты туда же? На своих детей пора ставки делать! Не буду больше рожать! Сколько, вообще, можно?..

Дверцы шкафа с грохотом распахиваются:

– Столько, сколько нужно! – глаза Фрола метают молнии.

– Хм, – ставит Марго руки в боки.

– Хм, – повторяет Фрол её слова и движения.

– Ребята, спокойно! – встаю между ними. – Давайте всё обсудим. И вообще, мы пообедаем сегодня или нет?

– Дама… В панаме! – Фрол отодвигает меня в сторону. – Ты же любишь цветы. А дети – цветы жизни.

– Да! Только я цветы эти не для казармы ращу! Ты куда дочку отправил, чудище? – Марго ударяет Фрола кулаками в грудь. Для него это равносильно комариному укусу.

– Пороха понюхать, – обнимает он жену. – С ней Егор, Маргош! Всё путём. Это же двухмесячные сборы. Вернётся, мозоли кремчиком сведёт, волосики покрасит, какие-то шрамы лазером удалит, а какие-то жених любовью залечит…

– Какие шрамы? – голос Марго срывается. – Ты себя вообще слышишь?.

– Королева, ты меня любишь? – Фрол подхватывает жену на руки.

– Знаешь же, что люблю, – кладёт она ему голову на грудь. – Не могу на тебя долго сердиться.

– Пойдём тогда «мирись-мирись» сделаем, – рокочет Фрол и, прижимая ценную ношу к груди, шагает к дверям. Роняет мне через плечо: – Скажи Анне, чтобы накрывала.

Обошлось! Горячи мои роднули. Будем ждать пополнения. Эх, Егор уехал с Мэл. Не с кем даже ставки сделать. Убираю документы, мысленно соглашаясь с решением Фрола.

– Где Мэл? – в кабинет вваливается Лука. Глаза его лихорадочно блестят. – Только не говори, что она уехала!

Господи, пошли мне терпения!

Глава 10

Мэл

Самолёт поднимается над облаками и берёт курс на Сочи. До Москвы я летела, то всхлипывая, то сжимая кулаки. Не знаю, как объясню Луке своё бегство. Я улетела всего на два месяца. Мне нужно время ещё раз хорошо всё обдумать. Смотрю на Егора. Он сидит ко мне необожжённой стороной лица. Из-за ожога, скуластый, с пылающим взглядом, ухоженной бородой и военной выправкой, Егор сначала кажется персонажем из сказки Братьев Гримм. Но, вглядевшись, понимаешь, что он когда-то был укротителем женских сердец.

В детстве я любила рассматривать фотографии Егора со службы и слушать его рассказы про войну. Сегодня у меня настроение разговорить старого друга и послушать о его делах любовных. Мы летим не бизнес-классом, как обычно с семьёй. Я сижу у окна, а за Егором храпит рыжий пузан.

– Егор, а когда тебе было восемнадцать, ты кого любил?

– Родину, калаш[4] и команду «вперёд», – улыбается он одной половиной рта.

– Егорушка, ну расскажи про свою первую любовь, – смотрю на него, склонив голову набок. – Мне кажется, был в твоей жизни человек, который тоже не хотел пускать тебя в армию.

– Да не то чтобы в армию… – Егор косится на меня. – Ох, хитры вы Горины с вашими подкатами. Вот ты сейчас вылитый Фрол Матвеевич, когда ему что-то позарез нужно.

– А мне позарез нужно! – цепляюсь за крепкую бицуху. – Твой опыт, но не в войне, а в любви.

– Да нет у меня опыта в этом деле, – вздыхает Егор. – Вот Господь учит нас прощать ближнего. А я не смог. Предательства не смог простить женщине. Сейчас, конечно, уже простил. А годков эдак сорок пять назад закрыл своё сердце. Как запечатал. Я в те годы мастером спорта по военно-спортивному многоборью был. Как раз в начале двухтысячных в Сочи на сборы прикатил. Молодой, влюбчивый, до девушек охочий. В первую же увольнительную пошли мы с парнями на танцы к пловчихам. Но глянулась мне не прокаченная красотка, каких там было пруд пруди, а худенькая девчуля с огромными карими глазами и пухлыми губами. Она оказалась из местных. Проходила практику медсестрой в лагере. Так мне понравилась, что куда-то вся решимость испарилась.