Женюсь на вашей копии

– Спасибо, доктор, – посылаю ему странный взгляд, значение которого сама не понимаю. А он быстро убирает коробку и плюхается рядом, сгребая меня в объятья. Инстинктивно вздрагиваю, но отодвинуться – значит проколоться.

– Спасибо на хлеб не намажешь. Частная медицина за спасибо не работает, – нагло шепчет на ухо.

– Позже отблагодарю, – цежу сквозь зубы, не зная чего ожидать от нахала.

– Честное слово?

– Ага.

– Мы все еще здесь? Почему не едем?

– Так вы не решили куда…

– Елена, вы как? Нагулялись?

– Более чем.

– Значит, возвращаемся в отель.

– Зачем в отель?! – бледнею.

– Долги отрабатывать будешь, – смеется.

8

Едем молча. Мама о чем-то думает, глядя в окно, а я с беспокойством смотрю на довольного «костюма». Чему он радуется, не знаю. Но от мысли, что нам предстоит ночевать под одной крышей, становится страшно.

– Десерт получишь с доставкой в номер.

– Нет! – поспешно качаю головой. – Есть же бар, ресторан…

– Кать, какой ресторан? Пожалей Даниила, – вступает мама.

– В каком смысле?

– Ну не может же он тебя целый вечер на руках носить…

– Хороший муж жену на руках всю жизнь носить должен, – глубокомысленно замечает Владимир, вызывая на себя подозрительный взгляд «костюма».

Он, конечно, прав, но где таких «хороших» мужей найти?!

Вздыхаю. Боль почти прошла, но рисковать не хочется. Так и быть. Хорошо, что номер у нас большой, из нескольких комнат.

– Ладно. Пусть накрывают там.

Владимир уходит распорядиться о десерте, а мы потихоньку двигаемся в сторону лифта. Вернее, они идут, а я висну на шее у Даниила.

– Что?

– Да вот думаю…

– О чем?

– Были у меня разные девушки, а вот таких, как ты еще не было.

– Каких?!

– Hirudo medicinalis.

– Что означает?

– Пиявка с латинского. Вроде обыкновенная, но так уцепилась, что не оторвешь, – смеется.

До меня не сразу доходит смысл его «комплимента». Вспыхиваю и, позабыв про вывихнутую ногу, со всей силы отталкиваю наглеца. К счастью, мама идет впереди нас и не видит этого.

– Ты неисправимый козел, Даниил Иосифович! Ничего общего с тобой иметь не желаю!

– А как же десерт? Признаемся маме и поедешь с ней на родину кур доить? – продолжает противно улыбаться. Как можно быть таким двуличным? Нет уж, мажорчик, назвался женихом, терпи свою невесту до конца!

– Я же пиявка? Значит, прежде чем отвалиться выпью твою кровушку. Можешь не расслабляться, вечер обещает быть долгим.

– Вас ждать или на следующем поднимитесь? – спрашивает мама, заходя в лифт.

– Идем… – говорю.

– На следующем, – отвечает Даня одновременно со мной. Охрана, конечно, слушает не меня.

Прямо перед моим носом дверь в лифт закрывается и мне приходится остаться с «костюмом» на пару.

– Ты едешь? Или как?

– На следующем, – показываю ему кулак. Но Даниил запихивает меня в кабину. Как-то мало места тут… Вдвоем. Впервые за весь день.

– И как же тебя твои няньки оставили? Вдруг чего случится, а маленький Даня без охраны? Если лифт застрянет, Вова вручную будет открывать и трос тянуть?

– Если придется, то будет, тебе то что?

– Мне – ничего. Я самодостаточная. А вот ты – цветочек из оранжереи, привык что в задницу дуют, дорожку лепестками роз посыпают. Ни шагу без присмотра, сочувствую, – качаю головой. Хочется его подколоть, ужалить.

– Лифт, говоришь, застрянет?

– Ой…

– Что?

– Почему не едем?!

– Сглазила.

– Это ты специально на кнопку нажал?!

– Нет, – ухмыляется.

– Это не игрушки! Я не собираюсь тут сидеть всю ночь! – начинаю волноваться. Клаустрофобией не страдаю, но мало ли что у него на уме?

– И кто из нас цветочек в оранжерее? М? – приближается.

– Кнопку нажми и поехали! Меня мама ждет!

– И кто из нас под присмотром? Мамочкина дочка!

– А ты папенькин сынок!

– Стерва!

– Что?!

– Что слышала, – делает шаг, заставляя отступить, но там стена.

Даниил прижимает меня к зеркалу и ставит руки по обе стороны от плеч, нависая в опасной близости от моего лица.

– А ну, отойди…

– Некуда, кабина тесная.

– От твоего раздутого самомнения! – шиплю, но Даниил не дает разойтись, затыкая мне рот поцелуем. Не успеваю запротестовать, как оказываюсь у него на руках. И сейчас этот бешеный поцелуй просто невозможно остановить. Вопреки разуму, отвечаю ему также дерзко. Бессовестно теряю голову растворяясь в нем и выпуская наружу то, что копилось внутри весь вечер. Мамочки, что со мной? Когда я успела так испортиться?

– Как удобно что ты в платье, – рычит Даниил, вгоняя меня в краску. Что же делать? Ответить ему пощечиной за то, что он позволяет себе, или позорно капитулировать, став еще одной «галочкой» в его бесчисленном списке легких побед? Принять решение не успеваю. Лифт дергается, я больно ударяюсь головой об стенку, и мои мозги встают на место.

– Немедленно прекрати! Других девиц в лифте зажимай, а я себя уважаю! Ясно?! – бросаю ему, глядя прямо в глаза.

– Можешь говорить что угодно, только не ври самой себе, – меняется в лице.

– Даниил Иосифович, с лифтом все хорошо! Без паники. Сейчас вытащим вас, – слышу знакомый голос из динамика.

– Знаю, отбой! – шепотом выражается «костюм», удивляя меня очередной порцией речевых оборотов. Кабина снова дергается и начинает движение наверх.