Женюсь на вашей копии

– Если не хочешь, то быстро собирайся и марш домой!

– Никуда она не поедет! У нее самолет! – снова влезает дядя.

– Какой еще самолет?! – выдыхает мама.

– Заграницу! На свадьбу! Репортаж снимать! Пока ты в своем колхозе сидишь, твоя дочь блестящую карьеру сделает! Ее согласовали в качестве репортера на свадьбе у миллиардера Даниила Иоффе! Если тебе, конечно, это имя о чем-то говорит. А если не говорит, то в интернете посмотри. Такой шанс на дороге не валяется. Я бы сам с удовольствием поехал.

– Вот сам и поезжай! А ее не трогай! – кричит мама. – Катя! Даже не думай ехать на эту свадьбу! Он об тебя ноги вытрет и забудет! А ты будешь слезы лить в подушку всю жизнь. Не связывайся с ним, он обманщик!

– Ну что ты из меня такого тирана-то делаешь, а Лен? Даже обидно… – надувается, видно, приняв на свой счет. Но мама-то не про него, а про Даниила. Дядя Саша пока не в курсе, что племянница – бывшая жена «звезды». И знать ему об этом категорически противопоказано. И пока такая интересная информация не всплыла, нужно покончить с этим разговором. Очевидно, что он не приведет ни к чему хорошему. Только рассорит нас троих еще сильнее. А ведь мы семья. Я даже надеялась, что мама с дядей Сашей все-таки помирятся. Когда-нибудь. Но видно, не сегодня.

Сказать ничего не успеваю. Всеобщее молчание прерывает громкая мелодия домофона.

– Рад был пообщаться, дорогая сестрица. Вынужден откланяться, – не дожидаясь ответа, уходит открывать дверь. Остаюсь с мамой тет-а-тет. Красноречие и запал на выяснение кто прав, а кто виноват, пропадает. Доказывать свою независимость нужно не словами, а делами.

– Катерина, не позорь меня. Не знаю, что у вас за «отношения» с этим Иоффе, но я тебя очень прошу, не лезь на его свадьбу! Особенно в роле журналистки! Это до добра не доведет! – отчаянно требует мама.

– Ладно. Я услышала тебя, – выдавливаю. Мне и самой не очень-то хочется никуда ехать. Сомнения еще сильнее одолевают, но маме об этом знать не нужно.

– И вообще, почему ты живешь у дяди?

– Потому что с арендой квартиры не повезло. Но это временно, только сегодня.

– Ясно.

– Ладно, мам, я еще не ела. Пойду кофе сварю.

– Иди. Позвонишь мне вечером. Не пропадай, ладно? – на удивление мама достаточно быстро остывает.

– Хорошо. Пока! – киваю и отключаю звонок.

– Кать! Иди-ка сюда! – дядя зовет из прихожей.

Не зная, чего ожидать, натягиваю халат и топаю на голос. Вижу в руках огромную коробку. Еле держит, наверное, очень тяжелая.

– Что это?

– Хотел спросить тебя.

– А я откуда знаю?

– Я ничего не заказывал, рыбки в аквариуме тоже не признаются. Значит, посылка для тебя?

– Понятия не имею.

– Неужели ошиблись адресом?

– Наверное, – пожимаю плечами, теряя интерес. Но дядя Саша слишком любопытный. Вскрывает упаковку и ахает.

– Кать! Вари кофе и на меня, – заходит на кухню вместе с «посылкой» и ставит ее на стол. Заглядываю внутрь и теряю дар речи. Целая коробка моих любимых эклеров… Боже, да это же просто потрясающе! Завтрак мечты.

– Откуда они?

– Курьер сказал, что отправитель не представился. Видимо, у тебя появился поклонник. Либо у кондитерской неподалеку аттракцион неслыханной щедрости.

Краснею. О том, что я люблю именно эти пирожные, знает слишком узкий круг лиц: Даниил и его мать. Вот только ни она, ни он не знают адреса моего дяди. Да и вообще, какой смысл посылать мне подарки, если он женится?! Задобрить меня решил? Со злостью отодвигаю коробку подальше.

– Ну не хочешь, я сам съем. Вкуснотища! Нежнейшие, свежайшие! Но ты, наверное, на диете, так что… не порти фигуру. Мне больше достанется! – запихивает в рот сладость, вызывая во мне приступ гнева. Впрочем, дядя не виноват. А может, все-таки скушать один?.. Подсластить себе жизнь?

Даниил

Рус достает мобильный и быстро набирает номер Вовы.

– Да? – судя по голосу начальник службы безопасности не слишком рад меня слышать.

– Вов…

– Слушаю.

– Ты это… извини, – выдаю, не ожидая сам от себя.

– Чего?! – переспрашивает, кажется, подавившись.

– Ну я хотел извиниться за поведение в баре, – выдавливаю «трудно произносимое». Язык почти не поворачивается, но я все-таки осиливаю это непростое дело.

Исторический момент. Я никогда и ни перед кем раньше не извинялся. Разве что перед Катей, после того как поставил ей синяк на шее. Но это другое. Сейчас я действительно ощущаю себя виноватым.

– Принято, Даниил Иосифович. Вы как?

– Сносно. Вот только проснулся не там, где хотелось бы.

Молчит.

– Слушай, я понимаю, что уже достал тебя своими выходками, но готов пообещать, что исправлюсь.

– Вы чего, так сильно головой треснулись? – слышу в голосе сарказм, но проглатываю.

– Ну так, нормально приложился. Ты мне скажи, кто меня так разукрасил?

– Хозяйка квартиры. Решила, что вор или маньяк залез.

– А Катя? Не признала меня?

– Ее не было в квартире. В съемной комнате уже живут другие люди.

– Она решила все бросить и уехала домой к маме?

– Не совсем…

– Вов, мне надо обратно. К ней. Не могу ни о чем думать. Не надо было ее отпускать! Не было такого раньше, сам не знаю, чего со мной… – перебиваю.

– Может, вы чувствуете раздражение, потому что до этого вам никто не отказывал?