Женька-Наоборот

Хоть бы Жене разок во время урока услышать от нее такие слова. Лицо Валентины Федоровны вдруг просветлело, как в те минуты, когда она объявляет на весь кабинет: «Сейчас я вам сообщу чрезвычайно любопытный закон!»

Можно подумать, что минуту назад она что-то открыла в самом Жене.

Откашлявшись, Женя глотнул чаю и немного обжег язык. Пришла мысль порассуждать насчет качества теплоты и количества, насчет градусов и калорий.

Порассуждал, снова услышал:

— Отлично!

До смерти захотелось показать один мировой фокус. Лев Эдуардович обещал тогда выпить чай, в котором расплавлен металл. И выпил. И все, кто сидел вокруг, конечно, вопили: «Ах, ах!» Он вынул из бумажника обыкновенную с виду ложечку и опустил ее в стакан горячего чаю. Раз-два-три — ложки не стало!

Ничего удивительного. Сплав Вуда, который, ясное дело, предназначен не для изготовления ложек, а употребляется, например, в спринклерах, имеет низкую температуру плавления. Чуть ли не шестьдесят градусов. Пей сколько влезет, тем более — Женя это быстро подметил — ложка из Вуда вовсе не растворилась в чае, а, превратившись в лепешку, скользнула на дно.

Эх, будь у Жени сейчас в кармане такая хитрая ложка, он поразил бы сразу трех педагогов: «Разрешите выпить немного расплавленного металла?» Вот это фокус!.. Однако сегодня при Валентине Федоровне не только выкинуть подобную штуку, слово «фокус» опасно произнести.

Валентина Федоровна задумчиво катала по столу шарик из сдобного мякиша. Приближался миг, когда она, по Жениному расчету, должна была наконец спросить: «Хочешь стать моим лаборантом?»

Она действительно размышляла о Жене: не так он прост и вовсе не глуп! Оценила его интерес к физике, не раз вспомнила полюбившееся ей слово «контакт». Ведь вот же Савелий Матвеевич, завмастерскими, чуть ли не подружился с этим мальчиком-наоборот. Надо и ей воспользоваться доброй минутой для откровенного разговора. Мешают два других педагога, невероятно медленно пьют кофе, едят бутерброды и, наверное, никогда не уйдут.

А Валентине Федоровне хватает ее конфуза на теплоходе. При всех предложила Жене разделить с ней ее завтрак, приглашала на «белый» танец. Лучше не вспоминать! А сегодня… Краснела из-за него перед всем классом, проявила горячность, неуместную для педагога. Как бы все-таки начать разговор?

— Вижу, Женя, ты мог бы идти у меня на пятерки…

— А что? Я у Льва Эдуардовича никогда не хватал трояков.

— Кто это — Лев Эдуардович?

— Преподаватель, известный на все Сокольники. Солидный. Опытный. Пожилой.

Валентина Федоровна поспешно оглянулась на своих старших товарищей. К счастью, оба уже встали из-за стола, взяли в руки объемистые портфели и направились к выходу. В смятении проводив их глазами, она почти закричала на Женю:

— Что ты этим хотел сказать? При чем тут возраст! Разве от деда Рязанцева ты не сбежал? Слышишь, от деда! Образованнейший старик, с педагогической жилкой. Стольких ребят, можно сказать, заворожил. Я была у него после твоего постыдного бегства. Я выясняла. Эх, ты!

К ее удивлению, Женя бессвязно пробормотал:

— А я ничего… Скажете тоже — бегство! — Помедлив, добавил: — Да ведь это не лаборантская.

Последняя фраза застала Валентину Федоровну врасплох. Вон куда гнет… Она заставила себя немедленно поостыть: опытный педагог не стал бы так горячиться. Надо прислушаться к желанию Жени стать лаборантом. Все обдумать. Все взвесить. Это решить не легко. Во-первых, лаборант у нее есть, и даже отличный. Просто бедный Коля Ремешко в последнее время хворает. Во-вторых, Женя Перчихин уж очень нерасторопен. В-третьих, он сам не оценит того, что без всяких трудов свалится ему в рот. Нет, тут требуется определенный подход…

Глядя куда-то в пространство, Валентина Федоровна сказала:

— Беда, что Коля Ремешко столько болеет. Замечательный паренек! О чем ни попросишь, все выполнит.

Вместо того чтобы изъявить желание стать таким же, как Коля, Женя медленными глотками допил свой чай и лениво заметил:

— Бывают такие умники… Вот с ними и толкуйте о своей драгоценной физике. А мне, извините, пора домой.

Валентина Федоровна готова была снова вспылить, но ей представился дом Перчихиных. Про себя она назвала его «холодным домом». Так отчетливо все представилось, вплоть до стола, за которым Жене запрещено заниматься, что она мирно сказала:

— Ты погоди… Насчет физики и ты не сплошал…

Но Женя не слышал ее похвалы. Он уже был за дверью.

Вскоре, вслед за звонком, в буфет повалила ватага ребят.

Они видели, что классный руководитель восьмого «Б» сидит, подперев щеку, а перед ним два пустых стакана и тарелки, обсыпанные черными зернышками мака. Одна девочка шепнула другой:

— Интересно, о чем она так задумалась?

Валентина Федоровна размышляла, как ей дальше быть с Женей. Главное, не торопиться. Начать с небольших поручений, с дел, которые ему по плечу. А там будет видно… Однажды на лекции по методике преподаватель привел им, будущим педагогам, пословицу: «Путешествие в тысячу миль начинается с одного шага».

Вот и решай, каким будет первый шаг.

17. Опять в отсутствие Тани