Женщин обижать не рекомендуется

-- Он это и сделает. Ему докажут, что ты полная дилетантка, ты ведь дилетантка в этом пароходном хозяйстве? Согласна?

-- Согласна.

-- И вообще в пьесе нет драматургии и точного характера героини. Согласна?

-- Может, и согласна. Пока не понимаю.

-- Драматургия -- это всегда преодоление препятствий. Рассмотрим, какие препятствия перед противниками героини. Да никаких! Им надо доказать только, что ты дилетантка. Они это докажут в течение недели, подставляя и макая тебя ежедневно, докажут это акционерам, те нажмут на отца, и тот уберет тебя. У твоих противников нет препятствий, которые они не могут преодолеть хотя бы некоторое время.

-- Значит, мне нужно время? -- спросила я.

-- В любом случае тебе надо время, чтобы подготовить противодействия на их действия.

-- Поняла.

-- Потом тебе их надо ввести в заблуждение. Сейчас твоя героиня -- строгая, даже злобная и не очень умная учительница.

-- Ну, и не дурочка, -- возразила я. -- Кое-какой умишко у меня есть.

-- А вот этого героине показывать в первый же день совсем не обязательно. Только дурочки в неясной ситуации хотят показаться умными. Умные в таких случаях играют под дурачка или дурочку, если это касается женщины. И все успокаиваются. Дурочки не страшны, дурочек не боятся.

-- Но я все-таки учительница, и что я -- полная идиотка? Не поверят же!

-- Ты не права. Очень много учительниц -- полных идиоток. Не раскрывайся раньше времени. Против тебя умные и беспощадные мужики. А мужики -- как кобели -- если на их территории появляется другой кобель, они дерутся без пощады, до победы.

-- Но кобели никогда не трогают сук.

-- Это в собачьем мире, а в человеческом -- нет этого табу. Тебе сколько положили как президенту в месяц?

-- Как учительнице мне за эти деньги надо работать полтора года.

-- Да за такие деньги самая умная согласится, чтобы над ней смеялись. Да за такие деньги может быть только один принцип: тебе плюют в глаза, а ты говоришь: "Божья роса". Время сейчас такое. Главное -- выжить.

Пока мы говорили, я выпила две чашки кофе и выкурила три сигареты. В разговоре с Мариной я уже скорректировала свое положение на будущее, если, конечно, меня поддержит отец. Марина предложила мне две итальянские блузки, и, хотя я никогда не брала в долг и покупала только, когда у меня появлялись деньги, я не выдержала и взяла блузки. Марина уложила их в фирменный пакет, и я вернулась к "Мерседесу".

-- На Малую Бронную, -- сказала я Викулову.

Офелия оказалась девушкой баскетбольного роста -- под метр девяносто, в мини-юбке и майке. Даже Римма уступала ей в обилие женских достоинств. Я смотрела на нее снизу вверх.

-- Ну, извините, -- Офелия улыбнулась, -- все сначала удивляются, потом привыкают.

-- У нее черный пояс по карате, -- сказала Алевтина. -Она телохранителем работала.

-- Договоры составлены безупречно. -- Офелия протянула мне договоры. -- Я бы поучилась у вашего юриста.

-- Спасибо. Я вам позвоню завтра. Вашу работу компания оплатит.

-- Да ладно, -- махнула Офелия своей огромной рукой. -Это не работа, а услуга Алевтине. Я ее постоянная должница. Если вам потребуется помощь, я готова соответствовать, диссертацию я уже написала, защита осенью, на море я уже была.

Я подумала, что Офелии вряд ли пригодится в жизни ее диссертация. Выйдет замуж за какого-нибудь крутого бизнесмена, это же идеально для не очень сильного мужчины иметь в женах такую роскошную женщину да еще с черным поясом по карате.

Я распрощалась с юристками, в очередной раз пожалев, что после средней школы меня не приняли в высшую школу милиции, скорее всего, из-за моего маленького роста, хотя у меня был первый разряд по стрельбе из пистолета. Я была странной девочкой. Мне нравились женщины в форме, милицейской или прокурорской, я любила читать детективный романы и почти всегда угадывала, кто убийца, еще я хотела стать космонавтом. Я поступала в Высшее техническое училище имени Баумана, ректором которого был космонавт Елисеев, не добрала двух баллов, поступила в Педагогический и стала учительницей математики. В школе я лучше других девчонок понимала в математике, физике и химии и не любила историю и литературу, которые, на мой взгляд, не имели практического применения в жизни и поэтому не могли стать моей профессией.

Викулову, вероятно, надоело сидеть в "Мерседесе", и он прохаживался по тротуару, оглядываясь на молоденьких девушек.

-- Позвоните в приемную офиса, -- попросила я Викулова, -есть ли для меня сообщения.

Викулов молча набрал номер и сказал:

-- Это Викулов. Есть ли сообщения для Веры Ивановны? -- и, выслушав, сказал мне, -- Вас просит срочно приехать в санаторий Иван Кириллович.

-- Поехали! -- сказала я.

-- Извините, у меня есть основные обязанности, -- ответил Викулов, как мне показалось с раздражением. Обидчивый дурак, подумала я. Продемонстрировал, что он не шофер, а начальник службы безопасности. Я давно заметила, что люди, которые афишируют свою должность, или закомплексованы, или, мягко говоря, не очень умны.

Викулов договорился по телефону с шофером, который подъехал к Белорусскому вокзалу на небольшой "Хонде".