Читаем Женщин обижать не рекомендуется полностью

-- Если хотите, я вас провожу, -- предложила соседка. -Мы купаемся в одном и том же месте.

Женщина была моложе меня, в последнее время я стала это отмечать, раньше я везде была самая молодая.

-- Будем вам очень признательны, -- сказала я.

Асфальтированная дорожка оказалась довольно узкой. Вдвоем по ней можно было идти, но втроем никак не уместиться, поэтому соседка пошла впереди, а мы сзади. Я не могла не отметить хорошей фигуры женщины. Крепкие ягодицы, едва прикрытые материей, перемещались справа налево и снова направо при каждом шаге, наверное, это было очень эротично, потому что, когда я посмотрела на Игоря, он этого даже не заметил, смотрел на этот танец ягодиц.

-- Когда так смотрят, -- тихо сказала я ему, -- женщины это чувствуют.

-- Это не я смотрю, это мои глаза смотрят, -- ответил Игорь.

-- И твои глаза уже не видят твою жену Марину и твоих дочерей Наташу и Машу?

-- Сейчас сосредоточусь... Нет, не видят, -- вздохнул Игорь.

-- Она сейчас оглянется, -- предупредила я Игоря.

-- Ничего не могу с собой поделать, -- ответил Игорь. -попробуй перекрыть ее, но тогда я буду смотреть на твою попку, когда это так близко, мужчина не может контролировать свое зрение.

-- Пошляк!

-- Это не пошлость, это радость жизни.

Мы прошли мимо лодочной станции, свернули направо и увидели десятка три мужчин и женщин с детьми.

Наша сопровождающая обернулась, показала на купающихся, сбросив полотенце, бросилась в реку и довольно быстро поплыла к противоположному берегу.

Я его увидела сразу. Он стоял по грудь в воде, а рядом плавал мальчик. Мальчик попытался отплыть от него, но он развернул его в сторону берега и шел рядом, пока мальчик не нащупал дно. Теперь я могла определить: мальчику было не больше семи лет. Они вышли на берег. Он растер мальчика полотенцем, они сели на землю, и он открыл банку пива для себя и банку кока-колы для сына.

Мы стояли рядом. Мальчик рассматривал нас, и он тоже не мог не заметить нас, но он не замечал. Тогда я села рядом и сказала мальчику:

-- Здравствуй. Меня зовут тетей Верой.

-- У нас не принято называть взрослых тетями и дядями, -ответил за мальчика он. -- Вера или Вера Ивановна.

-- Лучше Вера, -- сказал мальчик. -- А я Александр.

-- А как тебя зовет папа?

-- Сан Саныч.

-- Тогда и я тебя буду звать Сан Саныч?

-- Что вы хотите -- пива или кока-колы? -- спросил Сан Саныч.

-- Мне пива.

-- Мне кока-колы, -- сказал Игорь.

Сан Саныч достал из пакета банки с пивом и кока-колой.

-- У вас всегда такой большой запас? -- спросила я.

И снова за Сан Саныча ответил он:

-- Всегда. На случай непредвиденных гостей.

-- Извините за вторжение, но пришел факс. Вопрос о тендере будет решаться в понедельник утром. Я приехала спросить: что мне делать?

Он молчал.

-- Пошли. Обсудим, -- наконец сказал он и, положив в пакет полотенца, пошел в сторону лодочной станции.

-- Игорь, объясни ему, что мы успели сделать, -- попросила я.

Игорь догнал его. Я с Сан Санычем пошли за ним.

-- Если судить по поведению отца, у него неприятности. Это так? -- спросил Сан Саныч.

-- А как ты это определяешь? -- спросила я.

-- Когда у него неприятности, он молчит, потом быстро собирается и уезжает. Он уедет?

-- Еще не знаю, -- ответила я.

-- Я могу дать вам совет, -- предложил Сан Саныч.

-- Давай.

-- У нас в садике работает дворник дядя Федя. Он всегда говорит: клин надо выбивать клином. -- Спасибо. Замечательный совет, -- поблагодарила я Сан Саныча.

-- Только я не знаю, что такое клин. А вы знаете?

-- Не очень хорошо, -- ответила я. Мне не очень хотелось объяснять мальчику про клин, к тому же этот самый клин я в жизни никогда не видела.

Когда мы подошли к даче, он сказал Игорю:

-- Постарайтесь найти аналитика. А мы с Верой Ивановной подъедем к указанному времени.

Игорь посмотрел на меня. А что мне оставалось делать? Я хотела остаться с ним.

-- Пусть будет так, -- сказала я.

Игорь уехал, и мы остались вдвоем. Вернее, вначале втроем, но он сказал Сан Санычу:

-- Можешь погулять.

-- Мне не хочется, -- ответил Сан Саныч.

-- Тебе хочется.

-- Ты уедешь в Москву сегодня? -- спросил Сан Саныч.

-- Да.

-- Других вариантов нет?

-- Нет. Ты переночуешь у Валерия и Люды, а я завтра приеду.

Сан Саныч посмотрел на часы, кивнул и, не торопясь, вышел. Он шел, как отец, развернув плечи, чуть наклонив голову.

-- Кофе, чай или что-нибудь плотнее? -- предложил он.

-- Чай.

Он приготовил бутерброды, заварил чай. На участке перед домом росли большие ели. Если их посадили в конце тридцатых, им было больше пятидесяти лет. Кроме елей на участке ничего не росло: ни цветов, ни ягодных кустов.

-- Я не знала, что у тебя есть сын.

-- Теперь знаешь.

-- Я еще ничего не знаю.

-- Могу рассказать. О чем?

-- О твоей жене.

-- Моя жена вышла замуж за моего партнера по бизнесу и живет в Гамбурге.

-- И тебе оставила сына?

-- Да.

-- А с кем он живет на даче?

-- С нянькой.

-- А сколько лет няньке?

-- Ты хочешь спросить, сплю ли я с ней? Не сплю.

-- А где сейчас нянька?

-- На субботу и воскресенье она уезжает в Москву.

-- А зимою?

Перейти на страницу:

Все книги серии Сделано в СССР. Любимая проза

Не ко двору
Не ко двору

Известный русский писатель Владимир Федорович Тендряков - автор целого ряда остроконфликтных повестей о деревне, духовно-нравственных проблемах советского общества. Вот и герой одной из них - "He ко двору" (экранизирована в 1955 году под названием "Чужая родня", режиссер Михаил Швейцер, в главных ролях - Николай Рыбников, Нона Мордюкова, Леонид Быков) - тракторист Федор не мог предположить до женитьбы на Стеше, как душно и тесно будет в пронафталиненном мирке ее родителей. Настоящий комсомолец, он искренне заботился о родном колхозе и не примирился с их затаенной ненавистью к коллективному хозяйству. Между молодыми возникали ссоры и наступил момент, когда жизнь стала невыносимой. Не получив у жены поддержки, Федор ушел из дома...В книгу также вошли повести "Шестьдесят свечей" о человеческой совести, неотделимой от сознания гражданского долга, и "Расплата" об отсутствии полноценной духовной основы в воспитании и образовании наших детей.Содержание:Не ко дворуРасплатаШестьдесят свечей

Александр Феликсович Борун , Владимир Федорович Тендряков , Лидия Алексеевна Чарская

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Юмористическая фантастика / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Салихат
Салихат

Салихат живет в дагестанском селе, затерянном среди гор. Как и все молодые девушки, она мечтает о счастливом браке, основанном на взаимной любви и уважении. Но отец все решает за нее. Салихат против воли выдают замуж за вдовца Джамалутдина. Девушка попадает в незнакомый дом, где ее ждет новая жизнь со своими порядками и обязанностями. Ей предстоит угождать не только мужу, но и остальным домочадцам: требовательной тетке мужа, старшему пасынку и его капризной жене. Но больше всего Салихат пугает таинственное исчезновение первой жены Джамалутдина, красавицы Зехры… Новая жизнь представляется ей настоящим кошмаром, но что готовит ей будущее – еще предстоит узнать.«Это сага, написанная простым и наивным языком шестнадцатилетней девушки. Сага о том, что испокон веков объединяет всех женщин независимо от национальности, вероисповедания и возраста: о любви, семье и детях. А еще – об ожидании счастья, которое непременно придет. Нужно только верить, надеяться и ждать».Финалист национальной литературной премии «Рукопись года».

Наталья Владимировна Елецкая

Современная русская и зарубежная проза