Женщин обижать опасно

- Ты произвела на меня сильное впечатление, и я придумал первое, что пришло в голову, лишь бы ты остановилась и обратила на меня внимание.

Это звучало почти как признание в любви, и Сима совсем растаяла. По сравнению с двадцатидвухлетним красавцем Гошей её семнадцатилетние сокурсники, ещё не избавившиеся от юношеских прыщей, казались ей недозрелыми юнцами. Разве можно сравнить их и Гошу!

Разумеется, он стал её первым мужчиной. Серафима напрочь забыла про учебу, она прогуливала лекции и семинары, чтобы уединиться с обожаемым бойфрендом в комнате общежития, когда хозяева были на занятиях. У общительного Гоши были десятки друзей-приятелей, ключи от их комнат и квартиры родителей. До учебы ли тут, когда бурлят страсти, играют гормоны и двое любит друг друга! Даже когда Серафима завалила первый экзамен в зимнюю сессию, это не остудило её жарких чувств.

"Не беда, пересдам", - решила она, убегая из дома на свидание с любимым. Родителям было сказано, что у неё консультация перед следующим экзаменом.

И вот второй неуд, и Сима немного призадумалась. Стипендия ей уже так и так не светит, но есть шанс вылететь из института... Собрав всю волю в кулак, она отказалась от свиданий и засела за учебники. Но освоить за три дня до следующего экзамена то, что другие изучали весь семестр, оказалось не так-то просто. Остальные предметы Серафима вытянула на троечки, но, тем не менее, вздохнула с облегчением. Наконец-то сессия закончилась, и впереди каникулы - светлая мечта каждого студента. Ура!

И вдруг любимый папа с улыбкой говорит:

- Ну, покажи-ка свою зачетку, доченька, похвастайся пятерками.

Сима мялась, пыталась соврать, что её зачетка в деканате, но не помогло. Злосчастная книжечка была извлечена из дареной любящими родителями сумки, а затем последовала немая сцена. Папу едва удар не хватил, а маму пришлось отпаивать валокордином. Отдышавшись от потрясения, родители потребовали немедленно привести виновника неуспехов дочери.

Гоша согласился предстать пред суровые очи родителей любимой и явился нарядный, с букетом цветов. Галантно поцеловав Симиной маме руку, он непринужденно заговорил с ними, но то, что произвело сильное впечатление на Серафиму, не произвело положительного впечатления на её родителей. Как раз наоборот - впечатление у них сложилось крайне отрицательное.

- Фанфарон! - грохотал папа, когда избранник дочери ушел. - Пустышка! Ни капли серьезности! Может только языком молоть.

- Бабник, - вторила ему мама. - У него даже взгляд неприятный. Смотрит, как кот на сметану. Он намного старше Симочки и заморочил голову нашей девочке.

Сима пыталась их переубедить, рыдала, упрекала, что они консервативны, у них отсталое мышление, они уже забыли, что значит любовь, - не помогло.

- Этот легкомысленный шалопай тебе не подходит, - вынес окончательный вердикт папа.

- Поматросит и бросит, - внесла свою лепту мама.

Итог дружной обструкции, которой родители подвергли Гошу, был закономерен - ей категорически запретили с ним встречаться.

- Я уже взрослая, - пыталась отстоять свои права Серафима, которой через три месяца должно было стукнуть восемнадцать.

- Вот когда станешь взрослой, тогда и делай, что хочешь, непреклонным тоном заявил папа.

- Или пусть он на тебе женится, - добавила мама, как и любая мать, считавшая, что в случае благополучного исхода, то есть, бракосочетания, можно закрыть глаза на некоторые недостатки избранника дочери.

- Никакой женитьбы! - возразил папа. - Серафима ещё несовершеннолетняя. Да и вообще, ей вначале нужно закончить институт. А если пойдут дети, ей будет не до учебы. Она и так завалила два экзамена, ей ещё два неуда пересдавать.

Суровые родители поставили ультиматум - никаких свиданий, в институт и домой, за учебники. Поначалу Сима смирилась, решив, что вначале пересдаст неуды, а потом родители смягчатся. Экзамены она пересдала, но родители своего решения не изменили. С Гошей она виделась урывками, но все же виделась. Он приезжал к ней в институт, и девушка опять убегала с лекций, а в четыре часа была дома, как и требовали родители.

И вот, наконец долгожданное совершеннолетие. Серафима была уверена, что Гоша сразу сделает ей предложение, - а что ещё может думать восемнадцатилетняя девушка, раз у них такая любовь?! Только белая фата, флердоранж и марш Мендельсона, - никак не иначе.

В общем-то, Гоша не возражал, что им нужно пожениться, тем более, что через год у него распределение. Зашлют куда-нибудь на стройку века, на БАМ, например, и меси там грязь резиновыми сапогами. Нет, ему хотелось остаться в Москве, а женатому проще получить московское распределение. Правда, он не горел желанием пожениться немедленно, а предлагал отложить это знаменательное событие на год. Мол, им и так хорошо.

- Ничего хорошего, - возражала Сима. - Мои предки уже меня замучили. Надоело врать и скрываться.

Гоша вздохнул и согласился.