Женщина Альфы

Сказав это, он снял девушку с себя и осторожно поставил рядом.

— И я бы предпочёл, чтобы именно ты — хоть ты и женщина — зашила меня, чем любой из тех «докторов», которых я встречал в своей жизни.

Эмили восприняла это как комплимент. Ей показалось, он на самом деле имел в виду именно это.

— Я останусь совершенно неподвижным и тихим для тебя. Если я почувствую болезненность, то подумаю о том, сколькими разными способами я заставляю тебя кричать от удовольствия, после того, как ты закончишь, и это заглушит любую боль, кроме смерти.

Эмили вздохнула и поджала губы. Медленно работая иглой, она делала аккуратные стежки, аварвар не шевельнул ни единым мускулом за всё это время. Это одновременно и радовало, и раздражало девушку.

«Не идеально, — подумала она, критически оглядывая свою работу. — Конечно, не хирургическое качество швов, но достаточно, чтобы собрать края раны вместе. Это должно поспособствовать заживлению и, надеюсь, предотвратит инфекцию».

Последнее, что сделала Эмили, — единственный раз, когда лорд почувствовал хоть какую-то боль — вылила спирт на всю рану и оставила её сохнуть, прежде чем перевязать. Единственной его видимой реакцией было моргание. Один раз. Очень медленно.

После обработки раны Эмили, конечно, была развалиной, полной развалиной. Ей едва хватило сил убрать беспорядок, который она устроила. Девушка пыталась отвлечь свой разум, прежде чем полностью сломается и будет в отчаянье бегать, нервно собирая вещи.

Наконец Водт поймал её за талию и увлёк за собой на кровать, как будто они танцевали. Он упал на спину, и чтобы уберечь её от боли, задержал её приземление своим большим телом, а затем попытался подмять её под себя.

Эмили знала, чего он хочет, знала, что он собирался с ней сделать, и — по большей части — пришла к выводу, что не в силах отказать ему в близости. Её сопротивление — отчасти из-за инстинктивной реакции на него — в последнее время значительно уменьшилось до редкого «пожалуйста, нет», как будто она устала протестовать и бороться — как он выразился бы — против своей судьбы.

На этот раз она положила ладони ему на грудь, старательно избегая свежей повязки, и осторожно — не безумно — заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Не мог бы ты… не мог бы ты сделать кое-что для меня? — спросила она.

По правде говоря, он легко рискнул бы собственной жизнью тысячу раз, лишь бы достать ей всё, что он мог — всё, что он одобрял, — что сделало бы её счастливой. Он знал, что она видит его чаще мрачным, но ведь и она не часто улыбалась.

Хоть он и не показывал этого, но остро ощущал её печаль.

«Гораздо больше, чем мне хотелось бы. Больше, чем должен был Альфа», — подумал мужчина.

А в последний раз, когда Водт спросил, чего бы она хотела, девушка попросила невозможное. Он не мог — не хотел — освободить её. Даже если он это сделает, из-за их связи девушка никогда по-настоящему не освободится от него, пока он не умрёт.

Но она и так знала это.

Лорд достаточно часто говорил Эмми, когда она становилась непокорной, что будет единственным мужчиной, который свяжет её узами, пока не умрёт.

Не то чтобы другие не собирались попытаться — они уже умерли.

С немалой долей любопытства, он осторожно ответил:

— Если я смогу.

Её ответ удивил варвара.

— Перевернись на спину.

Водт выполнил просьбу Эмми прежде, чем она закончила. Его нетерпение вызвало у девушки смешок, который он хотел бы слышать как можно чаще.

Эмили села и начала прикасаться к нему.

Добровольно.

Своими маленькими ручками.

Водт закрыл глаза и задрожал. Эмили резко остановилась и убрала руки, испугавшись, что сделала ему неприятно. Но лорд поймал её ладошки и притянул к себе. Он был так близок к раю, как, по его расчётам, никогда не будет в этой жизни — если только она подарит ему сына. Девушка даже не прикасалась к нему — пока. А её слова были не нужны — в них не было ничего, что могло бы усилить его желание к ней — его одержимость была откровенно безудержной. Но если девушка продолжит в том же духе, он будет бороться со своими низменными инстинктами так долго, как только сможет.

Эмили уже забыла, каково это — распоряжаться мужским телом. К тому же у неё его никогда и не было — до недавнего времени девушка его даже не видела.

Это была очень большая кровать — даже для того, кто привык спать на огромной кровати, — и лорд занимал большую её часть. Очень хорошо, что она была относительно маленькой, потому что на кровати почти не осталось места.

Варвар заставил её спать внутри — ближе к стене — закрывая её своим внушительным телом. Лёгкий способ контролировать девушку. Если бы она даже захотела встать, пока он спит, она не смогла бы незаметно пробраться мимо него, не разбудив, а это неизбежно привело бы к сексу.