Женщина–апельсин

В воскресенье рано утром Король дожидался обхода, утомленный бессонницей, но спокойный, с отчаянной решительностью во взгляде. Его просьбу вызвать к нему немедленно инспектора Курганову надзиратель охарактеризовал вполне определенно – смачным и сильным плевком на пол. Тогда Король пообещал, что надзирателю заплатят, как только Король скажет все, что хочет, инспектору. Надзиратель размышлял, пристально оглядывая Короля. Костюм и благородная внешность решили дело. Надзиратель пошел звонить.

Ева приехала в СИЗО рассерженная, но заинтригованная. Она пыталась дозвониться Волкову и взять его с собой. Волков отсутствовал по причине игры в футбол. «Нормальные люди по воскресеньям оттягиваются. Нет, правда, со мной что-то не так, – грустно подумала она. – Привет, дорогуша, как провела выходные? Отпадно, просто отпадно, с утра – в следственном изоляторе, потом?..» – Ева кривлялась своему отражению в зеркальце автомобиля.

В СИЗО пришлось заполнять несколько бумажек, дежурный звонил начальнику и получил разрешение. Ева прошла первый контроль. Дожидаясь, пока откроют очередную дверь, вдруг увидела странный пристальный взгляд одного заключенного сквозь решетчатую дверь камеры. Ева постаралась вспомнить это лицо, но не смогла.

Король ждал ее стоя, его крошечная камера была так нелепа, словно неуместный нарост сзади великолепного мужчины с седыми волосами, в строгом дорогом костюме и с гордой посадкой головы. Ева заметила, что сегодня Король чувствует себя намного уверенней, смотрит смело.

– Мы не можем поговорить у меня в камере? – Король сделал даже приглашающий жест.

– Не положено, – сказал дежурный, нахмурившись. – И так в выходной, не положено!

В маленьком и душном кабинете Ева расстегнула куртку и стащила с шеи шарф. Король стоял, не двигаясь, и вдруг стал что-то показывать Еве жестами.

– Что? – Ева не поняла.

Король делал руками такие движения возле своего уха, как будто он собирается звонить по телефону, потом показал указательным пальцем в углы комнаты и на потолок.

– Вы здоровы? – спросила Ева и подумала: «А я?»

Ей не нравилось странное состояние безучастности ко всему, которое охватило ее после перевода в отдел по экономическим преступлениям. Убив Кота, Ева поняла, что у нее не только отличная реакция и кое-какие боевые навыки, но и прекрасное чутье, она чувствовала опасность внутри себя болезненно, остро и почти всегда угадывала. Сейчас ей казалось, что это чутье опасности в таком отделе ни к чему.

Король оставил свои попытки объясняться жестами, вздохнул и сел на предложенный стул. Он очень волновался и, решившись на этот разговор, понимал, что его жизнь может совершенно измениться.

– Я просто хотел спросить, нет ли здесь подслушки? – прошептал он.

– Как? – удивилась Ева, ей захотелось рассмеяться, она с трудом сдержалась.

– Я должен сообщить нечто очень важное. Вы вызываете у меня доверие, у вас взгляд такой… умный и заинтересованный. Поэтому не надо смеяться надо мной, потому что эти сведения могут убить любого, кто неправильно ими воспользуется.

Ева села за стол и положила голову на руки. Она посмотрела на Короля внимательно и поняла, что он действительно сильно изменился с последней их встречи.

– Я не знаю ничего про прослушку, – сказала она тихо. – В любом случае, если вы хотите рассказать мне про запрятанные сокровища, то это неподходящее место. Начертите план острова с зарытым богатством на бумажке, я запомню, а бумажку съем.

– Вы хорошая девушка, – проронил Король грустно. – У вас чудовищный энергетический потенциал, вас надо поить шампанским под пальмами на берегу океана и обманывать чувствами. А вместо этого вы – здесь.

– Вы так говорите, как будто это я сижу, а не вы. Ладно, я уже попрощалась со своим выходным, не зря же я сюда ехала, колитесь!

– Нет ли чего по моему делу?

– Да, есть чуть-чуть. Обыск в пустом номере ничего не дал, а вот газон под номером Сидорова засыпан странными стекляшками, я сильно подозреваю, что в заветной коробочке были «бриллианты чистой воды». Я не взяла с собой, это вещественное доказательство, оно в Управлении.

– Что мне грозит?