Женщина без имени

После нашего возвращения в публичную жизнь издательский мир как будто сошел с ума, пытаясь добиться от нас рассказа нашей истории. Кейти играла с нажимом, и очень скоро издатели закусили удила. Кейти сказала, что расскажет историю, только если ее автором стану я. Своего рода сделка два в одном. Я согласился. Организовали аукцион – соревновались пять издателей, – потом подписали контракт. Короче, нас ожидала несколько большая аудитория, чем в больнице.

Чтобы перенести историю на бумагу, Кейти отложила все, и мы втроем провели месяц на «Прочитанном романе». Стеди взял отпуск в церкви и, честно говоря, оказался бесценным свидетелем тех деталей, о которых мы с Кейти забыли в наших историях. Он же рассказал нам о том, как и когда наши истории пересеклись с его собственной. Разумеется, мы ни разу не позволили писательству помешать нам ловить тарпона. Это был процесс ремонта для всех нас.

Учитывая тот факт, что это был мой первый опыт в документальной прозе, я много думал и каждую ночь переписывал уже написанное. Надо сказать правду: то, что получилось, больше было похоже на роман, чем на обычные мемуары. Зачастую солнце заставало меня на том же месте, где меня покинула луна. Я хотел бережно обойтись с тем, что мне было доверено, потому что Кейти, надо отдать ей должное, раскрылась и рассказала о таких деталях, о которых я не знал, да и не мог знать.

Когда книга была написана, издатель сказал, что хотел бы отправить нас в рекламную поездку. Кейти ухватилась за такую возможность, ответила «да». Она никогда не ездила в такие поездки и не могла дождаться ее. Потом она повернулась ко мне, думая, что я тоже буду рад этому. Я сказал:

– Нет. Я бы этого не хотел. Рекламные туры – это не для меня.

Кейти не нравилось, когда ей говорили «нет».

Я сказал ей, чтобы она привыкала к этому.

Кейти надула губки, потом попросила:

– Пожалуйста.

Итак, я собираю вещи. Стеди тоже. Он сказал, что ни за что на свете такое не пропустит. А я – эгоист, поэтому скучаю по своему гамаку. Мне не хватает спокойного ритма приливов. Не хватает звука якоря, который я вытаскиваю. Не хватает детей из больницы, где я теперь бываю регулярно. Кейти сжалилась надо мной и пообещала отвозить меня к ним один-два раза в неделю. У нее свой самолет, так что…

Тур начинается с чтения детям в больнице. Мы думали, что это как примерка. И потом все они хотели сфотографироваться с Кейти. Им нравятся мои истории, но ее они любят.

В это утро Кейти и я были гостями шоу в прямом эфире. Они прислали команду, чтобы снять нас на «Прочитанном романе». Нас усадили на палубе. Всходило солнце. Прямо за кормой в течении резвилась форель. В нашу сторону плыл дым из трубки Стеди. Ведущий повернулся к Кейти:

– Книга называется «Перестать быть собой». Вы можете рассказать нам об этом?

Кейти даже не моргнула.

– Причина такова. Когда я была маленькой, из-за моей внешности мне говорили, что я выгляжу неподобающе. С тех пор я пыталась перестать быть собой. Но это было все равно что каждый день умирать. – Она повернулась ко мне. – Я ложилась спать мертвой. Просыпалась мертвой. Я никогда не знала, кого я увижу в зеркале. Я все время боялась воскресить того, кем я быть не смогу. – Кейти покачала головой и схватила меня за руку. – Питер… изменил это.

– Каким образом?

Кейти уверенно улыбнулась:

– Он научил меня, как жить без сценария, такой жизнью, где я сама пишу слова, которые станут мной.

Ведущий с улыбкой повернулся ко мне:

– Судя по всему, Пит Хейн не извлек все лучшее из пирата Пита.

Это было хорошее начало, и я улыбнулся.

– Конец истории все еще не написан.

Он кивнул.

– Многие читатели будут рады это услышать. И больше всех будут рады мои дети. – Ведущий выпрямился, меняя тему: – Документальная проза для вас в новинку.

– Да.

– Книга выходит завтра. Этим утром предварительные заказы поставили ее на первое место. Многие смотрят эту передачу прямо сейчас, им интересны вы и эта история. Гадают, есть ли еще в вас это. Так как, это есть?

Кейти взяла меня за руку, улыбнулась. Я сказал:

– Я не знаю, есть ли у меня еще «это», имея в виду дар писательства. Об этом придется судить вам.

– Что вы можете рассказать нам о романе?

Я скрестил ноги и начал: