Женщина без лица

– Хочешь сказать, что я умерла вместе с теми, кого убила? – спросила она. – Это неправда. Я умерла гораздо раньше. Когда смотрела, как стреляют в моего мужа, как огонь охватывает тела друзей. И потом умирала много раз, когда глядела в изуродованное лицо Лука и приходила на могилу отца. Чего я добилась? Справедливости. И пусть цена за нее оказалась велика, теперь я спокойна. Убийство должно караться смертью – и это единственный закон, в который я верю.

– Леона… Лира, – Роман замялся. – Не знаю, как обращаться.

– Называй, как тебе нравится.

– Тогда Леона.

Роман протянул руку, и Лира дотронулась до теплых пальцев. Ближе подходить она не стала, продолжая держать дистанцию.

– Пойми, что нет в жизни никаких математических равенств. Возмездие никогда не случается в равном объеме. Тот, кто мстит, всегда теряет больше.

– Разве?! – вспыхнула Лира и вырвала руку. – Не нужны мне библейские проповеди. Я не ребенок, которому нужно объяснять, чем хорошее отличается от плохого. И я не умею подставлять щеку для повторного удара, как и не умею прощать. Нужно всегда противостоять врагам, до последнего вздоха. Это самый важный урок, который я вынесла из жизни.

– Если человек ударит тебя по одной щеке, сокруши его в другую?! – горько рассмеялся Роман. – А Ильда? Ради чего она погибла?

У Лиры перехватило дыхание от этого вопроса, на глазах показались слезы.

– Я не хотела вмешивать Ильду в свой план мести, но она была категорична. Сказала, что никогда не простит, если я заставлю ее наблюдать за происходящим со стороны.

– Она была подругой детства?

Лира кивнула.

– Мой отец был крестным Ильды, и она часто приезжала к нему в гости. Но сначала мы не были близки. Она много времени проводила с Андрэа, а я жутко злилась, не понимая, что их связывает.

– Ильда любила его?

– Естественно, – усмехнулась Лира. – Как брата, нежно и бескорыстно. А потом также любила меня. Но в годы юности я была слишком эмоциональной, вспыльчивой и острой на язык. Ильда уставала от моей безудержности, потому что сама оставалась спокойной и даже несколько холодной. В этом они с Андрэа были очень похожи. Сблизились мы после того, как наша шумная компания решила съездить в Испанию. Я предложила Ильде поехать с нами и очень удивилась, когда она согласилась. Ранее она держалась отстраненно и свысока смотрела на наши проделки, никогда не принимая в них участия, а тут вдруг пожелала присоединиться. В то лето столько всего произошло, и хорошего, и грустного. Но это было самое лучшее время в моей жизни. Я тогда купила для Ильды красный шарф, глупый, ничего не значащий подарок, но она часто носила его, как напоминание о чудесных днях, проведенных в Мадриде. После поездки близнецы Лорис и Микеле решили, что Ильда нравится им обоим, и начали соперничать между собой. Смешная ситуация. Но больше всего нас веселило, что Ильда принимала их ухаживания.

– Почему она не поехала с вами в Кению? – спросил Роман.

– Ильду не привлекал активный отдых. Сафари, горы, москиты, отсутствие комфорта – все это пугало ее, поэтому она и осталась в Италии. Кроме того, Ильда собиралась приступить к работе в «D’Arezzo industries». Знаешь, это ведь она нашла отца убитым.

Лира замолчала, и Роман с нетерпением ожидал продолжения.

– Ильда сразу поняла, что его смерть только выглядела как самоубийство, и связалась с Карло. А он позаботился о том, чтобы ее имя нигде не фигурировало.

– Странное имя, – произнес Роман.

– Разве?

– Оно не итальянское.

– Это прозвище. Так Ильду называл мой отец, потому что она всегда вела себя как победитель в битве. По-настоящему ее звали Беатриче, но имя Ильда ей подходило больше. В нем не было пустых эмоций, зато явно ощущались сила, твердость и благоразумие, – Лира повернулась в сторону сада и устало вздохнула. – Ильда всегда находилась рядом в самые сложные и важные моменты моей жизни.

– И погибла, защищая тебя.

– Что ты жаждешь услышать, Роман? – спросила Лира. – Слова раскаяния? Отчаяние? Или тебе нужны мои слезы? Я тебя разочарую, потому что у меня нет сил на это. Все, что осталось внутри, – это пустота. Ты прав, я убила свою подругу. Альдо также погиб из-за меня. И вину за это я всегда буду носить в своей душе.

– Я не это имел в виду. Но тот Талион, что ты устроила, превратился в кровавую бойню. Ты довела свою месть до абсурда.

– Отнюдь. Я причинила преступникам не более того страдания, которое причинили мне. Наоборот, они легко приняли смерть. А мне остается до конца жизни помнить о том, что я сделала. Я наказана больше остальных. Ибо стала такой же убийцей, как и те, кого уничтожала. Вот тебе и математическое равенство.

– Лира, я люблю тебя, – признался Роман, неожиданно перейдя от обвинений к разговору о чувствах.

– Неправда, – всхлипнула она. – Ты не любишь Лиру. Такое чудовище нельзя любить. Ты любишь Леону. Но я – не она. Понимаешь? Леоны нет и никогда не было.

– Я тебя люблю. Тебя, – повторил Роман и с силой сжал ее плечи. – Убийцу и чудовище, как угодно можешь называть, но чувства мои не изменятся от того определения, которое ты дашь себе.