— Американцы и скандинавы повысили цены на пятьдесят процентов в этом году. Я хотела разжиться товаром в России.
— Но, говорят, наши норки не так хороши… Мне кажется, вы приехали не за товаром. Вы хотите окунуться в прошлое вашего убитого мужа?
— Я имею на это право.
Лапшин молчал.
— Есть и другая причина.
— Какая?
— Мои поставщики не верят, что я могу управлять фирмой. Я собираюсь это им доказать… Хоть я и женщина, но я хозяйка «Котильона». Они посмотрят, как я поведу дела в Ленинграде.
— Однако вы сейчас не в Ленинграде, а в Москве.
— Я решила отдохнуть. — Чтобы сбить его с толку и не вдаваться в подробные объяснения, Натали принялась разыгрывать из себя беспомощную и удрученную всякими напастями вдову. — У меня сдали нервы… Все смотрят на меня свысока, не верят мне. Я не выдержала и сбежала.
— Так оставайтесь здесь со мной. Не возвращайтесь в Ленинград.
— Меня начнут искать и обязательно разыщут. Пожалуйста, доставьте меня в город…
Он принес с собой в вертолет бутылку водки и пил всю дорогу. Когда внизу замерцали московские огни, он пробормотал:
— Я не хочу этого, не хочу…
— Чего? — участливо спросила Натали, но не получила ответа.
За завтраком Финни поинтересовался:
— Как все прошло?
— Сначала большая чашка крепкого кофе, потом разговоры.
Подали кофе. Натали с жадностью глотнула горячий напиток.
— Генерал Лапшин предупреждал меня, что это будет допрос.
— Не совсем. Мне, конечно, приятно завтракать в обществе красивой женщины, но дело есть дело. Выкладывайте, что там творилось?
— Он мистик.
— Кто? Лапшин?
— Слышали бы вы, как он рассуждает о загробной жизни и прочих подобных материях.
— Вот уж не подумал бы!
— Ветераны войны, видимо, все немножко чокнутые.
— Я сам ветеран Вьетнама.
— Вот никогда не подумала бы! Мы с вами обменялись сюрпризами.
Финни выглядел гораздо старше своих лет. Трудно было представить его в обстановке боевых действий. Сегодня утром он был не в настроении и не склонен шутить.
— Лапшин был пьян?
— В меру. Скажите, вы знали, что мой муж консультировал звероводов в маршальском питомнике?
Финни пожал плечами.
— Какое-то время, по моим сведениям, он провел там.
— Я была на этой ферме.
— Не может быть! Это же чертова даль.
— Не знаю. Вертолет долетел очень быстро.
— Вертолет? Вы шутите?
— Конечно, в это трудно поверить. Военный вертолет поднимался и садился прямо в Кремле.
— Вот отчаянный человек, этот Александр Лапшин…
— Он как избалованный ребенок. От него можно ждать чего угодно.
— Он приставал к вам?
— Поаккуратней, мистер Финни…
Финни застыл с раскрытым от возмущения ртом. Потом переменил тон:
— Я извиняюсь, но это редкий случай получить ценную информацию. Вы провели ночь с видным советским генералом.
— Я не провела с ним ночь в вашем понимании. Лапшин очень интересный собеседник. — Натали намазала масло на хлеб и откусила кусочек. — Между прочим, у него есть невеста. Она занята подготовкой визита Горбачева в Америку. Сейчас она в Нью-Йорке, в советской миссии при ООН. Ее зовут Дина. Дочь высокопоставленного папы. Служит кем-то в МИДе. Вы не знаете ничего про нее?
— Кто ее отец?
— Был членом ЦК. Больше Лапшин ничего мне не сообщил.
— Почему она вас так интересует?
— Хочу знать, насколько у них с Лапшиным все серьезно, — мило улыбнулась Натали.
— Я постараюсь выяснить, кто она, — неохотно пообещал Финни. — Где мне вас искать?
— Вечером я возвращаюсь в Ленинград, в «Асторию».
— А днем? Вы договорились о свидании с Лапшиным?
— Нет. Поброжу по городу. Поработаю еще раз на прощание в Китай-городе. Финни, скажите мне откровенно, что-то зреет в воздухе? Мой отец предсказывал новую гражданскую войну в России.