Женщина без мужчины

— И заключительная часть: Диана Дарби в меховом манто того фасона, который носила Элеонора Рузвельт, разбивает бутылку шампанского о стальной борт спускаемого на воду авианосца. «Большому кораблю — большое плавание!» Текст: «Место в Конгрессе — это не предел твоих возможностей. "Котильон" желает тебе попутного ветра!»

— Что ж, вы с пользой потратили время. — Диана тут же поставила точку в разговоре. — Я прокручу это в своих жалких мозгах и дам ответ в ближайший уик-энд.

— Как насчет ленча в субботу? — спросила Натали. — Я заказала столик в «Русской чайной».

— Там собираются все меховщики. Ты хитра! Хочешь, чтобы нас увидели вместе?

— Что в этом плохого?

— Согласна, если там кормят по-прежнему…

Молчание воцарилось в обеденном зале «Русской чайной», когда Натали появилась там. Звяканье вилок и ножей стихло, деловые беседы прервались на полуслове. Старенький метрдотель проводил Натали к столику в центре зала. Диана громко приветствовала ее…

— Вот это салют! Сотня старикашек-меховщиков подавилась пищей при виде тебя. А кто те двое в углу, что продолжают болтать?

— Они из Народного Китая, — шепнул старик.

— Да простит им их покойный Мао! — Диана нарочито громко рассмеялась.

— Рад снова видеть вас здесь, миссис Невски, — тихо сказал метрдотель, дружески коснувшись руки Натали, и тут же обратился к Диане: — Ваш великий пост кончился?

— Как вы угадали? Я хочу нажраться!

— Почему же вы так долго не посещали нас?

— Обиделась. Вы не поместили на стене мое фото, которое я вам послала.

— Его похитили.

— Я бы прислала вам замену…

— Слишком большой соблазн для ваших поклонников. Я не хотел вас беспокоить… Ваши фото — это такая ценность…

— Я щедра, — заявила Диана.

— Мы не желаем привлекать сюда нежелательные элементы с улицы.

— Может быть, вы правы! — великодушно согласилась Диана.

— Вам показать меню, леди?

— Мы не умеем читать, зато вы сможете прочитать наши мысли. Я, например, голодна.

— Я понял, мисс Диана. — Старик с достоинством удалился.

— Как тебе живется, Натали?

— Продаю, — жестко ответила Натали. — Опустошаю склады, чтобы не завелась моль…

— Есть на кого опереться?

«Как умна эта «глупая» Диана! Как она умеет ударить по больному месту!» — подумала Натали.

— Я полагаюсь на Джоан.

— Что ж, она твой верный индеец! И больше никого?

— И Лео Моргулис… «Ты что, хочешь отправить меня на отдых? То-гхо-пишься, Нат!» — Натали смешно пародировала еврейский акцент Моргулиса.

— Этих людей тебе завещал Уоллес, — серьезно сказала Диана.

— А ты считаешь, что я сама не умею продавать? — вспылила Натали. — Я знаю, Уоллес смог бы продать Бруклинский мост партнерам по теннису… Я берусь всучить его акционерам… И еще выстроятся очереди покупателей.

Диана иронически зааплодировала.

— Ты неверно воспроизводишь еврейский акцент Уоллеса и его друзей. Я-то их знаю. Они произносят: про-х-дать!

— А я что тебе твердила? Ты — актриса!

— Да. А ты кто? Что за тобой — происхождение из семьи аристократов, которому сейчас грош цена?..

— Ты так считаешь?

— Выстави его на биржу… Поймешь, что оно не стоит и ломаного гроша.

Натали дипломатично промолчала. В это время подали заказанные блюда. Диана жадно набросилась на русскую солянку.

— У тебя есть кому заботиться о доме? — спросила она за едой.

— Приходит прислуга.

— Она шастает по всем комнатам?

Натали насторожилась, как будто стальная пружина раскрутилась внутри нее.

— Уоллес не привез тебе подарок? — осторожно поинтересовалась она.

— Какой?

— Из России… перед смертью.

— Кому нужны их глупые матрешки?

— Мне он привез меховой жакет. Из настоящих таежных шкурок.

— Какая прелесть! Я бы хотела его увидеть. Давай-ка я быстренько здесь рассчитаюсь, и мы заедем к тебе…

Они заехали на Тридцать третью улицу в контору «Котильона». Диана подождала в машине, пока Натали вышла к ней в меховом жакете.

— Мой бог! — вскричала Диана. — За эту вещь я бы трахнулась со всем Гарлемом…

— Вряд ли ты там столько заработаешь.

— Ты права, Натали. Как ты его выставила на это? — Не понимаю.

— Не строй из себя невинную девочку. Такой подарок мужчина может сделать только в сексуальном безумстве. В такую дорогостоящую любовь мне трудно поверить.

А действительно, как Натали могла внушить Уоллесу такую безумную страсть? Она никогда не переоценивала свою сексуальность. Все на месте, но нет в ней взрывной женственности, которой обладала Диана.

Ранним утром на углу Бродвея и Сорок пятой улицы Натали среди респектабельной публики, следовавшей подобно ей советам пройтись пешком несколько кварталов до места работы, вдруг остановилась и громко засмеялась. На светящемся табло цифры показывали, как доллар падал по отношению к японской иене. Всем это не сулило ничего хорошего. В том числе и «Котильону».