Женщина без мужчины

Мы с матерью приплыли на «Нормандии» в Гавр. Здесь она простилась со мной и отправилась в Россию. Ей пришла в голову «счастливая» мысль — встретиться со Сталиным и уговорить его не расстреливать старых большевиков. Я думаю, что Сталин горячо поблагодарил ее за совет и на прощание даже обнял. На другой день ее арестовали…»

Его ровный спокойный голос вдруг дрогнул, но вряд ли кто-нибудь, кроме Натали, мог заметить эту заминку.

«После гибели Республики в Испании я очутился в Париже. Через русских, которые воевали в Интербригаде, я попытался войти в контакт с моим отцом. Но в тот момент Сталин обратил острие террора против руководства Красной Армии, и Красный Казак исчез бесследно…

В Париже я на свой страх и риск попробовал начать собственную войну с фашизмом. Я связался с людьми, которые тайно вывозили евреев из нацистской Германии. Я еврей наполовину. Мои знания о евреях, их вере и обычаях, я почерпнул, общаясь с дедушкой. Моя мать не вспоминала, что она еврейка. Она была интернационалисткой. Нации для нее не существовали. Мир в ее представлении был населен рабочими и капиталистами.

Когда Сталин заключил пакт с Гитлером, я окончательно расстался с иллюзиями относительно советского режима. Сталин отнял у меня отца и мать. Но нацистов я ненавидел не меньше. У меня были кое-какие знакомства среди торговцев пушниной, а эти люди свободно пересекали границы до и после начала войны, и некоторые из них занимались шпионажем.

Не буду рассказывать, как я завербовался в английскую разведку. Все началось с пустяков, и поначалу мне, тогда еще юнцу, это показалось несерьезным занятием. Встретиться с кем-то и что-то передать… все между делом. Прикрытием мне служила пушная торговля. Но, когда Америка вступила в войну, я узнал к своему удивлению, что уже давно был на примете. Вновь организованная секретная служба в Штатах предложила мне работать на нее. Они послали меня налаживать связь с русскими спецслужбами. Я был парень отчаянный и любопытный. Поэтому согласился.

В Москве я узнал, что Сталин реабилитировал моего отца. Опытных командиров не хватало, и вождь проявил «милосердие».

История жизни мужа и его родителей, рассказываемая им самим с легкой иронией, захватила Натали. Его голос словно обволакивал ее, она ощущала рядом с собой присутствие Уоллеса и на какие-то мгновения забывала о своем несчастье.

«В современной войне с применением танков, казалось бы, нет места для кавалерии, но красные генералы быстро уяснили, что стремительные рейды конников по германским тылам могут быть весьма эффективны, и мой отец в пятьдесят лет вновь был «на коне» и овеян славой.