Женщина без прошлого

— Да, — подтвердил мэр, — и, кстати, не рекомендую гражданам отлынивать от просмотра или переключать свои телевизоры на бразильский телесериал. Тем более, что в это время все программы, кроме городской, транслироваться не будут. Между прочим, на сей раз, дабы развеселить народ, мы решили отказаться от закостеневшей формы телеспора и облечь словесное соревнование кандидатов в форму смеха, шутки и юмористического шоу. Ожидаются песни, пляски, декламация стихов и спортивная акробатика. Возможны фокусы.

— Как интересно! — заискивающе восхитился ведущий.

— В итоге победит сильнейший, — заключил мэр. — Тот, кто лучше всех поет, декламирует, танцует и показывает фокусы. Кстати, кандидатам не возбраняется приглашать своих сторонников, способных к танцам, песням и декламации. Ведь в нашем городе такие таланты проживают! Взять, к примеру, хоть бабушку Хамурапьевну: играет на балалайке без помощи рук, одним своим железным зубом. А какие мелодии выводит!.. Французы, которые на механический завод по обмену опытом приезжали, буквально плакали! Или, например, скотник зверофермы Енгалычев: выводит «Подмосковные вечера» на ногтях, которые специально вот уже три года не стрижет. Англичане рыдали! А санитарка больницы Бек-Агамалова? Она даже в Книгу рекордов Гиннесса нашей области занесена, как умеющая танцевать без помощи рук, ног и прочих частей тела. Индусы завидовали! Нет, не оскудела талантами земля русская!

— Итак, завтра в девятнадцать ноль-ноль ждем уважаемых телезрителей у экранов телевизоров!..»

Скачущие по студии лысые зайчики погасли, демократическая физиономия действующего мэра сменилась среднерусским пейзажем стандартного содержания — березки, речка, пригорок, закатная даль, скотомогильник…

— Ох и дела! — вздохнул Веня, борясь с навалившейся вдруг тоской.

Ему было ужасно неуютно.

ГЛАВА 20

В назначенное время в студии собрались участники дебатов, заинтересованные в исходе борьбы и в прилюдных скандалах, а также их сторонники, противники и даже праздные граждане, призванные заполнить немногочисленные лакуны зала.

Любопытный зритель мог бы лицезреть в первых рядах семейство Мухановых в полном составе, включая детей и Луизу Палну, ради знаменательного события выкрасившую свои седины в яркий фиалковый цвет, и прихорашивающуюся перед карманным зеркальцем Милу Песоцкую. Сам Муханов в это время был за кулисами, готовясь к выступлению, — устроители делали все возможное, чтобы предотвратить публичное столкновение противников до эфира.

Из-за дружного семейства выглядывал Вовик Кукушкин, державший в руках портрет своей матери, озиравший предэфирную суету суровым, беспощадным к женскому легкомыслию взглядом. На дебаты пришли и уважаемые автодельцы Айрат, Гурген и Самвел, их развели по разным концам зала, надеясь избежать обычной в таких случаях драки. В центре зала сидели голубки Маша с Пашей. У Маши были новые уши, в стиле Сары Джессики Паркер, а Паша мог похвастаться новым перстнем с фальшивым рубином, а-ля Шон Коннери.

В стороне, на приставном стуле красовался портрет уважаемого ногознатца Стефана Чарского, перетянутый в знак траура черной лентой. За ним восседал Иван Филиппович, над которым, незримая для всех, но очевидная для своего супруга, витала Олимпиада Петровна. Не сдержав своего любопытства, она специально отпросилась у небесного начальства, дабы поприсутствовать на передаче.

На центральной трибуне, воинственно задрав куцую бородку, возвышался Михаил Бог, всегда готовый к обличению, проповеди и беспощадной борьбе с самозванцами. За ним красовались, по-бойцовски прижав локотки, сотрудники фирмы «Супер-Утенок» во главе с бессменным руководителем Степаном Игнатовичем Бульбенко. Здесь были и бухгалтер Лариса Ивановна Гулящая, и заместитель Антон Францевич Полубог, и ловелас Альфред Зинин, и секретарша Нина Бесова, нынче безнадежно беременная, и тихушечные подружки Оля и Поля, и мадам Болдянская со своим обширным семейством, и Язвицкий, одолеваемый приступом язвы, и уволенные середнячки Сухих, Глухих и Косых, которых в случае успеха обещали восстановить на работе, и томная Пенкина, и темный Марыщев, и интеллектуальный Штернберг, и наивная Саша Лесова, и грубиян Женкин. Замыкал славную плеяду «суперутят» пенсионер Семен Бенцианович Свищенко-Гоев, который по своей давней привычке пытался слиться со студийным стулом, однако ему никак не удавалось принять интенсивный лимонный цвет в серую крапинку.

В задних рядах, освежая душный воздух, накаленный пронзительным светом мощных ламп, ерзал разодетый в праздничную телогрейку Сифоныч, распространявший вокруг себя запах лучшего перегара трехдневной выдержки и здорового могильного пота.

Кроме вышеперечисленных в зале были замечены и остальные кандидаты на лакомый пост, среди которых наблюдались отставной учитель физкультуры, районный гинеколог, всю жизнь самоотверженно боровшийся с материнством и детством, и зоотехник с близлежащей фермы, искренне возмущенный отсутствием кормов для своих буренок и продвижением НАТО на восток.