Женщина Дьявола

— Как? — спросила из любопытства, гадая, что он попросит взамен. Тело мое, а может, денег?

— Считай, что повстречала волшебника. Щелкну пальцем, и ты дома.

— Ах, волшебник! — воскликнула. — Так, может, мои галлюцинации твоих рук дело?! Слушай внимательно, волшебник ты, колдун или зубная фея, я сыта по горло твоими сказками! Не желаю слышать больше ни слова!

Мужчина протянул руку вперёд, и в тот же миг она вспыхнула ярким пламенем. Я замолчала, не веря собственным глазам.

— Ка-а-ак? — протянула и громко сглотнула. Рука мужчины горела, но он даже не скривился. Ему не больно?

Огонь потух также внезапно, как возник. Я попятилась к бревну, готовясь мчаться с ним к воде. Страх мутной пеленой застилал глаза.

— Дослушай меня. Я верну тебя домой в эту ночь, даю слово. Взамен мне нужна твоя душа.

Я молчала, пока до меня доходил смысл сказанных слов.

— Зачем тебе моя душа?

— Хобби у меня такое. Кто-то картины коллекционирует, а я души.

— Как можно коллекционировать то, что нельзя взять в руки?

— Я же волшебник, — улыбнулся он, и я заметила, как заострились его клыки. — Ты согласна, Лизонька? Просто повтори: "Тебе, Повелитель мой, Люцифер, добровольно отдаю душу свою и прав на нее больше не имею" и окажешься дома.

— Повелитель. Люцифер, Люцифер, — зашептала я, стараясь ухватиться за ускользающую мысль. Разум, будто специально, прятал от меня страшную правду, но я настойчиво вытаскивала ее наружу.

Люцифер ждал, и лицо его неуловимо менялось. Вытянулся подбородок, и глаза приобрели бордовый оттенок.

Из джунглей раздался истошный человеческий вопль, а следом за ним голодное рычание. Я посмотрела на часы. Полночь. Я закрыла глаза на миг и, когда открыла, то поняла, что происходит. Спутанный клубок мыслей разгладился в ровную осознанную нить.

Ног коснулась горячая влага, и я знала, что это кровь хлынула из-под земли.

Кожа с лица Люцифера сползла лоскутами, оголяя вытянутый череп. Тень мелькнула за спиной существа, которое раньше было мужчиной, и я разглядела темные крылья. Из-за пальм вышла трехголовая тварь, и, заметив меня, остановилась.

16.12.

Я сорвалась с места и изо всех сил оттолкнулась ногами от берега, прыгая в воду. Хлесткий удар волной пришелся по лицу, и я ушла под воду, не успев как следует задержать воздух.

Меня с силой швырнуло ко дну, живот напоролся на острые камни. Острая боль вспыхнула в теле, я вскрикнула от неожиданности и заглотнула добрую порцию соленой воды. Не разбирая ничего в темноте, в панике барахталась, стремясь всплыть на поверхность. Жгучая боль пронзала низ живота, словно внутренности выпали наружу. На рефлексах хватая ртом воду, я чувствовала, как она наполняет легкие.

Не соображая, что творю, я металась в водяном пространстве, чувствуя нарастающую агонию.

Вмиг все кончилось. Тело стало легким, невесомым, будто воспарило в воздух. И темнота окутала меня, принесла облегчение и покой. Я больше не тонула, и не было воды вокруг.

Темнота стала рассеиваться, когда яркий свет настойчиво коснулся моего лица. Прищурившись, я приоткрыла глаза и удивленно застыла, узнавая очертания лампы, что висела на потолке. Опираясь на руки, села и закашлялась, ощущая боль в груди. Кровать, на которой я сидела, была моей, и лампа, и письменный стол, который стоял напротив постели, и комната, в которой я очнулась, была моей. Бабушкина квартира, в которой я знала каждое пятнышко на обоях и каждый торчащий гвоздь на плинтусе. Старый узорчатый ковер лежал на полу, а плотные кирпичного цвета шторы скрывали комнату от посторонних взглядов с улицы.

Я снова осмотрелась, не понимая, как оказалась здесь. Так просидела долго, и только когда услышала свист закипающего чайника, доносившийся с кухни, опустила стопы на мягкий ворс красного ковра. Я пришла к выводу, что умерла. Утонула тогда, в океане. А теперь явилась домой, как призрак.

На письменном столе лежал мой ежедневник, половина листов в котором пестрела разнообразными рисунками и узорами, рисуя которые, я скрашивала утомительные часы разговоров с клиентами по телефону. Были здесь и важные записи.

Я протянула руку и взяла ежедневник со стола. Открыла страницу и погладила пальцем нарисованную карикатуру лица Андрея. Будь я призраком, то ежедневник непременно бы упал на пол, проскользнув сквозь пальцы, но нет, он плотно лежал в руке.

Я встала на ноги и тут же упала обратно на кровать, морщась от резкой боли в животе. Под майкой красовался толстый слой бинтов, которыми был перевязан низ живота. Моя теория о том, что я мертва разбилась вдребезги.

Вторая попытка встать на ноги была гораздо аккуратнее и мягче, чем первая. Придерживая рукой пострадавший живот, я сделала шаг, и охая от боли, добралась до двери.

Обрывки кошмара, что произошел на острове, то и дело проносились перед глазами. И страх, что отступил, когда я была без сознания, снова вернулся, заставляя губы дрожать и сердце биться быстрее. Я прошла по коридору, в котором горел свет и заглянула в ванную комнату. Пусто.