Женщина фюрера

И лишь те, кто имел косвенное отношение к тому, что происходило в Оберзальцберге, могли себе позволить позлословить насчет Евы Браун. С тех пор как широкая публика узнала о существовании возлюбленной сверхпопулярного национального героя, у той появились нелестные прозвища. Не удивительно, – сколько было уязвленного самолюбия тысяч женщин всех возрастов, желавших если не прикоснуться, то хотя бы издали увидеть своего кумира. При этом соратники Гитлера и их жены понимали, что ни при каких обстоятельствах нельзя произносить имя Евы вслух на людях. Ведь ее по-прежнему ни для кого не существовало… И все они ведут себя так, словно ее здесь и нет. Между собой девушку называют ЕБ, или тупой коровой (die blöde Kuh). Если же верить первому биографу Евы Нерину Э. Гану, то, к примеру, жены эсэсовцев прозывали Еву Веселой вдовой. Но надолго ли приживались подобные народные измышления – не известно. Впрочем, и сами утверждения о некоторых нелестных эпитетах вызывают некоторые сомнения, что они «гуляли» в низах, а не были просто придуманы очередной озлобленной немкой, дающей интервью или даже самими авторами. Судите сами. Н. Ган пишет о себе: «В декабре 1944 года его (Н. Гана. – Авт.) везли под конвоем после многочасового допроса в Вене обратно в Дахау в купе обычного пассажирского поезда, который из-за внезапного воздушного налета вынужден был остановиться неподалеку от Берхтесгадена. Ранее они проехали горящий Мюнхен с заваленными трупами улицами, и потрясенная увиденным попутчица во время вынужденной остановки внезапно разговорилась. Она доверительно сообщила, что ее муж служит в СС и что их часть дислоцирована в Оберзальцберге. «Там много заключенных из концлагерей. Им приходится проводить взрывные работы для прокладки туннелей в скалах и возводить фундамент. А СС для того, чтобы внушать страх заключенным и иностранным рабочим. Они ведь беспощадны к тем, кто опаздывает или работает с ленцой. За малейшие упущения тут же отправляют обратно в концлагерь». Она рассказала также, что часто видела Еву Браун. «Она одевается как дама из высшего света. Но в горах это выглядит смешно. С нами она редко разговаривала и вообще держалась очень надменно. Мы прозвали ее Веселой вдовой» (с.с.90–91 прежде уже не раз называемой книги Гана «Ева Браун: жизнь, любовь, судьба»).

Но только вот незадача: отчего заключенного еврея Нерина Э. Гана в 1944 году возили на «многочасовой допрос» из Дахау в Вену, что за важная шишка этот Ган? И отчего «проклятые фашисты» везли заключенного (коего – по агитпроповской растиражированной матрице – представляешь совершенно несчастным, изможденным человеком, в обязательной полосатой робе со звездой Давида) в отдельном мягком купе с посторонними людьми, да еще гражданскими! И зачем тетеньке немке «доверительно» распространяться перед заключенным («везли под конвоем») о своем муже из СС, и что зэки иногда работают «с ленцой» да еще ко всему приплетать и Еву Браун? Явно что-то было не в порядке с головой у этой фрау, выдающей так необходимые будущему автору секреты. Ну да ладно, всем известно: каждый пишущий преследует свои цели…

Какими бы ни казались всем случайным окружающим или даже близким людям Адольф и Ева, между ними происходило то, что всегда закрыто от постороннего взгляда – личная жизнь. В конце 1936 – начале 1937 гг. Альберт Шпеер скажет совершенно точную фразу об отношениях этой звездной пары: «Гитлер нуждался в ней, еще как нуждался». А сам Адик в те же годы признался главнокомандующему люфтваффе Герману Вильгельму Герингу:

– Ева еще слишком молода и неопытна, чтобы быть первой дамой. Но это единственная женщина в моей жизни, и, когда я после войны отойду от дел и удалюсь в Линц, она станет моей женой.

Глава 23. «Каждому – свое», или в тенетах евгеники

Имея прекрасную возможность быть богатой и следить за собой, Ева стала символом крепкой, здоровой немецкой девушки с прекрасными пропорциями тела. На оставшихся в наследство всем любопытствующим пленках кинохроники видна веселая, активная спортсменка и кокетка, которая с легкостью и гибкостью выполняет упражнения, надувает губки, нежно заботится о близких и с обожанием смотрит на своего кумира. Имея цель не только покорить фюрера, но и удержать его подле себя, она сумела превратить себя самое в достойную спутницу вождя. А как иначе, когда политики национал-социализма затребовали от представительниц нации разделять их евгенические взгляды?