Читаем Женщина и мужчина. Секреты семейного счастья полностью

Да, умели снимать кино в свое время… А сейчас что ни фильм, то нескончаемый мутный поток «джинсы» – скрытой рекламы. А ведь действительно, зачем нам нравственные кинокартины, раскрывающие красоту чувств? Фантазия Тарантино робко забилась в угол по сравнению с креативными мыслями современных маркетологов.

Вы, кстати, заметили, что уровень громкости рекламы в два раза выше, чем любой передачи из эфирной сетки? Если не заметили, проведите эксперимент, будете «приятно» удивлены. Если вы отошли от телевизора в другую комнату, то не услышите реплику героя старого кинофильма, но то, что начался блок рекламы, вы услышите, даже если уйдете в другой конец квартиры:

– Управляй мечтой! Ты думаешь о нас! В доме чисто в мильон раз быстрей! Мечты сбываются!

Иногда я попадаю на очередную серию «современной саги», и, если честно, меня бесит закадровый смех. Наверное, по мнению продюсеров, все зрители страдают тяжелой формой слабоумия. Неужто я сам не смогу понять, в каком месте я должен рассмеяться? Нет, мне не доверяют, кто-то должен дирижировать оркестром. Вот и прививают зрителю рефлекс, как собачке Павлова: хохот за кадром – значит, это смешно! А то, что все шуточки в подобных сериалах или ниже пояса, или откровенно клозетного уровня – так это так и надо. Пипл, он только такое и хавает! Так давайте накормим быдло дерьмом!

Я имею возможность сравнивать зарубежные и «перепертые на родной язык» сериалы и идеи и вижу, как наши продюсеры обращаются с неплохим, в общем-то, материалом. Например, в американском ситкоме «Мои три сына» рассказывается история о попытке отца поднять своих детей без помощи жены и матери. Но если в американском варианте герой день и ночь вкалывает на работе и при этом успевает уделить время детям, то в нашем бедный папа с нервным расстройством работает психологом и не знает, что у средней дочки начался переходный период. Горе-психолог, блин!

Замечательный сериал «Зеленые просторы». Серия за серией раскрывается образ жизни пары, покинувшей благополучный Манхэттен и переехавшей жить в деревню. Они пытаются выращивать овощи и злаки, находить общий язык с соседями и познакомиться поближе с красотой и богатством природы. Эти «ну, тупы-ы-ые» переживают за героев, пытаются разобраться в их стремлениях, следят за изменением мировоззрения, а мы «сходим с ума» по очередной покорительнице столицы – няне в юбке-поясе с невероятно роскошным запасом слов типа «очуметь» и «гламурненько», выруливающей в жизни за счет… Да просто за счет телезрителей.

А еще мне очень обидно за мужчин, которых прилюдно обсмеивают и демонстрируют поколению, кто в доме хозяин. В детстве каждый мальчик находит себе героя, которому хочет подражать. Для кого-то это супермен, для кого-то Робинзон Крузо, а для кого-то мужик из ситкома, почесывающий то, что принято называть «достоинством». Достаточно охарактеризовать главного героя российского ситкома. Как правило, он обладатель «престижной профессии» – «домработник» или «продавец женской обуви». У главы семейства нет денег на театр, зато есть средства на посещение боулинга и стриптиз-бара. Герой постоянно «влипает» в конфликты с представителями власти, милицией и соседями, не произносит доброго слова ни в чей адрес и не выносит родственников своей жены. О его способностях домашнего мастерства лучше вообще промолчать. Но нас упорно заставляют смеяться над тем, как он падает с крыши, пытаясь поставить спутниковую «тарелку», и как его бьет электрическим током. О жене он отзывается очень «ласково и уважительно»: «Она – моя заноза в заднице». Комментарии излишни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века