Женщина и обезьяна

Это будет одно из самых важных выступлений XX века в области зоологии. Совершенно неожиданное сообщение о том, что найдено новое, доселе неизвестное млекопитающее, — предположительно обладающая высокими умственными способностями человекообразная обезьяна. Речь будет сопровождаться показом слайдов, рисунков, результатов сканирования мозга, полным анатомическим описанием Эразма, физиохимическим анализом его пищи, испражнений и обмена веществ, кратким описанием модели его поведения и генетической документацией, разработанной лабораторией ДНК в Институте популяционной биологии. Эту последнюю документацию должен представить Александр Боуэн, и она ещё не поступила, и поэтому тот и звонит, и нервничает. Лаборатория ДНК юридически относится к Институту изучения поведения животных, где работает Фиркин, и именно поэтому Фиркин знает о запросе, и поэтому он бродит по лабораториям после закрытия.

Фиркин думает об обезьяне и о Маделен. С тех пор как они исчезли, он никак не мог выкинуть их из головы. Инспектор Смайлс тоже не мог, именно неуютное чувство при воспоминании о них, ощущение неразгаданной тайны заставляют инспектора подходить в своему собственному отражению.

Когда будут изложены данные, полученные эмпирическим путём, Адам и Андреа хотят, чтобы были даны особые свидетельские показания о том, как была поймана обезьяна, и давать их должен был тот, кто раньше назывался Балли, и чтобы он дал эти показания, ему вернули его судно и его свободу. С другой стороны, существуют другие показания, о том, что за человек на самом деле Балли и как же эта обезьяна всё-таки попала в Лондон, которые ни в коем случае не должны прозвучать, и есть человек, который поэтому ни за что не должен нигде появляться, и человек этот — Джонни, и чтобы он держался в стороне, ему были высказаны определённые угрозы и выдана некая сумма денег, которую он сейчас как раз и пропивает. Он пьёт уже семь недель, со времени исчезновения Маделен и Эразма, и если другим людям требуется до двадцати лет, чтобы совсем спиться, то у Джонни оказался особый талант к алкоголизму, и всё говорит о том, что в его случае процесс, похоже, пойдёт гораздо быстрее.

Речь Адама не просто исключительна в научном смысле, не только чрезвычайно важна для его жизни. Она имеет также решающее значение для Андреа Бёрден. Эта речь даст их предприятию его первые официальные полномочия. Станет ясно, что именно благодаря Новому зоологическому парку и его научным ресурсам новая обезьяна смогла быть обнаружена и описана.

Речь должна закончиться сообщением о том, что в Новом Лондонском зоологическом Риджентс-Парке будет создан большой, гигантский вольер для таких обезьян, как Эразм, — своего рода обезьяний остров. И уж совсем в завершение Адам собирается окрестить новую обезьяну не так, как это обычно принято, — не по имени того, кто её обнаружил, или по каким-то особенностям животного, или по названию того места, где его обнаружили. Она получит имя по названию того места, где она отныне будет выставлена, откуда происходят пионеры зоологии, которые извлекли её из убежища, и где находятся научные организации, впервые описавшие её. Эразм должен был получить имя Homina londiniensis.[8]

Таким образом, если взглянуть с некоторого расстояния, то не возникает никаких сомнений в том, что на протяжении семи недель всё в жизни этих людей было связано с Эразмом и Маделен.

Или точнее — с тем, что они хотели о них помнить. И с тем, что у них хватало смелости помнить. Потому что были и другие обстоятельства, особенно связанные с тем моментом, когда обезьяна с Маделен прыгнула в воздух и исчезла, которые они пытаются забыть и которые, если они обнаружатся, разрушат то впечатление сенсационной достоверности, которое должна производить речь.

Женщина и обезьяна исчезли. Теперь самое главное — извлечь как можно больше из тех следов, которые они оставили.

Но Маделен с Эразмом не исчезли. Они ближе к Лондону, чем кто-либо может себе представить, они сидят на краю леса на холме Эджвар, к северо-западу от Лондона, и отсюда можно взглянуть на город другим — третьим способом. Если смотреть отсюда, то кажется, что его бетонный силуэт поднимается к небу куполом, похожим на череп злобного гнома, вылезающего из-под камня, под которым он пролежал две тысячи лет, чтобы поймать бабочку и оторвать ей крылья.