Женщина и социализм

Умственно выдающиеся женщины в различные эпохи и у различных народов умели играть значительную политическую роль даже там, где в их руках, как цариц, не было государственной власти. От этого не был свободен даже папский двор. Если они не могли добиться влияния прямо и путем принадлежащих им прав, то они добивались его путем своего духовного перевеса и даже коварством и интригами. Особенно велико было их влияние в течение целых столетий при французском дворе, но не меньшим оно было при испанском и итальянском дворах. Так, в конце XVII столетия при дворе Филиппа V испанского старшая фрейлина Мария Тремуилъская, герцогиня Грацианская и княгиня Урсинская, была в течение 13 лет первым министром Испании и все это время превосходно руководила испанской политикой. Королевские любовницы также нередко удивительно хорошо умели обеспечить себе огромное политическое влияние; мы напомним лишь общеизвестные имена: Ментенон, любовницы Людовика XIV, и Помпадур, любовницы Людовика XV. Великое духовное движение, развернувшееся в XVIII столетии под влиянием Монтескье, Вольтера, д'Аламбера, Гольбаха, Гельвеция, Ламеттри, Руссо и многих других, затронуло и женщин. Возможно, что многие из них следовали в данном случае моде или своей склонности к интригам или какие-нибудь другие не всегда достойные мотивы толкали их в это движение, которое подвергало сомнению справедливость всех основ государства и феодального общества и подрывало под ними почву, но несомненно, что значительное число женщин приняло в нем участие из живого интереса и воодушевления, вызванного великою целью. Еще за несколько десятилетий до взрыва великой революции, которая пронеслась над Францией, как очистительная буря, разнесла и низвергла все старое и была встречена с восторгом передовыми умами всего культурного мира, — уже тогда женщины массами стремились в научные и политические клубы, в которых философские, естественнонаучные, религиозные, социальные, политические вопросы обсуждались с неслыханной до тех пор смелостью, и участвовали в дебатах. И когда, наконец, в июле 1789 года штурмом Бастилии началась увертюра к великой революции, женщины как из высших слоев, так и из народа приняли очень активное участие в движении и оказывали заметное влияние (за и против). Будучи крайними и в хорошем и в худшем, они участвовали повсюду, где могли проявить себя. Большинство историков описывает больше крайности революции, которые при данных условиях были вполне естественны, так как они были следствием огромного гнева против неописуемой развращенности, эксплуатации, обмана, низости, позора и предательства господствующих классов по отношению к народу, но они замалчивают ее великие деяния. Под влиянием этих односторонних описаний Шиллер говорил: «Здесь женщины превратились в гиен и насмехаются над ужасом». А между тем в эти годы женщины дали массу примеров героизма, душевного величия и удивительной способности к самопожертвованию, и если бы была написана беспристрастная книга «О женщинах во время великой революции», им была бы воздвигнута почетная колонна, далеко вокруг бросающая свой свет.[237] Даже Мишле называет женщин авангардом революции. Всеобщая нужда, от которой страдал французский народ при хищническом и позорном правлении Бурбонов, как всегда, особенно тяготела над женщинами. Исключенные законами почти из всякого честного заработка, они десятками тысяч падали жертвами проституции. К этому присоединился голод 1789 года, который довел их нужду и нужду близких им до крайних пределов. Голод толкнул их в октябре на штурм городской думы и к массовому шествию в Версаль — резиденцию двора; тот же голод побудил часть женщин обратиться с петицией к национальному собранию, «чтобы снова было установлено равенство между мужчиной и женщиной, дана свобода труда и занятий и предоставлены места, соответствующие их способностям». Женщины понимали, что добиться своего права можно, лишь имея власть, но власть можно завоевать лишь при условии организованности и сплоченности, поэтому во всей Франции возникают женские союзы, достигшие в некоторых случаях поразительно большого числа членов; женщины принимали участие также и в собраниях мужчин. Если гениальная мадам Роланд предпочла играть руководящую политическую роль среди «государственных мужей» революции, жирондистов, то пламенная и красноречивая Олимпия де Гуж взяла в свои руки руководство женщинами народа и выступала в защиту их интересов со всем воодушевлением, на которое она была способна по своему темпераменту.