Женщина и спасение мира

Фрейдовское libido Адлер заменяет волей к власти и желанием компенсации. Его нью-йоркская школа ищет метод для того, чтобы направить человека, страдающего неврозами, к постепенному обратному завоеванию чувства собственной ценности. Эта собственная ценность соответствует аскетическому определению смирения: ".. .Находиться точно на своем месте". Юнг[135] выдвигает на первое место фундаментальную психическую энергию. Его "глубинная психология" обнаруживает, наряду с индивидуальным подсознанием, коллективное бессознательное. Индицирующие архетипы, следы всех мифологий живут в psychew. вызывают аналогичные ассоциации. Здесь важно также и то, что он видит в структуре человека экстравертивные и интравертивные тенденции, а также двойную сексуальность, в которой animus представляет стремление женской души к мужчине, a anima — стремление мужской души к женщине. Прийти к норме — значит найти равновесие между этими различными тенденциями с помощью психической энергии, причем поддающиеся управлению сила и направленность этой энергии находятся в тесной корреляции. Д-р Франк в Вене старается выйти за пределы психического для того, чтобы коснуться духовного и добраться до личности в духовном предсознании[136], — в сфере отношений между человеческим "Я" и Божественным "Ты". Д-р Карузо[137] работает в том же направлении; для него неврозом является ошибка человека в определении своей судьбы в ходе •поисков своего призвания. Эту ошибку Вильфред Дайм[138] видит в ложных подменах Абсолюта; лечение должно произвести переоценку(Umwer-tung) ценностей, помочь открыть относительность бесчисленных кумиров по отношению к пришествию истинного Абсолюта.

Уже этот краткий обзор показывает, до какой степени современная психология сближается с христианской аскетикой в своей озабоченности духовным здоровьем. Обе они делают акцент на усилии — "невидимой брани", направленной на то, чтобы осветить мрак "подполья" подсознания и привести к "метаморфозе" или к metanoia и преображению. Если психиатры ищут "прекрасный образ", то для подвижников это есть восстановление Первоначального Образа — образа Божьего, стремящегося к Богу. Но самая трудная задача для психиатров — понять, как возвратить веру в жизнь, в свою собственную судьбу и в чем состоит конкретный смысл каждой индивидуальной жизни[139]. Это великая евангельская Тайна личного креста.

Д-р Нодэ[140], принадлежащий к школе Фрейда, ищет ту "психологическую этику", которая подразумевается в психоанализе. Здоровье предполагает элементы этики и даже "определенную систему ценностей, непременно связанную с определенной этикой и метафизикой". Эта констатация доказывает, что для лечения требуется имманентная метафизика. Нодэ подразумевает тут этическую норму, которая обязывает и самого врача, и состоит в бескорыстной любви к другому, в привязанности к добру ради самого добра, в чувстве собственной неповторимой ценности и, наконец, в признании объективной истины. Несмотря на огромную ценность этого признания, трагично то, что речь идет о постулатах и никакая имманентность никогда не сможет им соответствовать. Сам Фрейд замыкается в безропотную покорность, удостоверившись в иллюзорности своих собственных мечтаний о счастьи людей[141]. Психиатрия сама по себе есть лишь техника:и метод. Становится очевидной необходимость метафизики для того, чтобы можно было обосновать этику.

Откуда пришел человек и куда он идет? Этот основной вопрос сопутствует человеку во все времена. Если человек не ответит на этот вопрос, он не сможет обрести веру в жизнь. Его достоинство никогда не смирится с маленькими нормами, маленькими вечностями, имманентными и преходящими. Только Евангелие со держит точный ответ: "Я исшел от Отца... и иду к Отцу" (Ин. 16.28). И перед лицом своего страшного одиночества человек призывает Святого Духа, Ходатая и Утешителя (Ин. 14.16). Когда человек обращается к Богу, он в нем узнает Того, Кого ищет. Кого он искал испокон веков: это естественный "гелиотропизм". Библия достаточно оптимистична; человек любит то, что хорошо, он стремится к свету, к знанию, к обогащению бытия, он может жить и находить радость лишь в экзистенциальных условиях, определяемых апостолом Павлом: В Боге есть лишь да (см. 2 Кор. 1.20) —лишь утверждение, цельность, неуклонное возрастание. Где сокровище ваше, там сердце ваше (Мф.6.1), но сердце в своей неутолимой жажде стремится лишь к Тому абсолютно желаемому, о Котором говоритАпокалипсис.