Франсуаза Саган, в своих недавно опубликованных романах "Здравствуй, грусть" и "Улыбка"[256]
, описывает соответствующие ситуации с таким реализмом, который обычно можно было найти на страницах, принадлежащих авторам-мужчинам, опытным в этой области, — например, у Сартра или Миллера. Совсем молодая девушка рассказывает о своем сексуальном опыте: это не непристойность — это бесстыдство. Непристойное скрывается и борется, оно вызывающе. Бесстыдное разоблачается естественным образом, оно не знает ни тайны, ни покрова. В настоящее время женщина "не берется" и не "отдается", но "поддается" от скуки. Древнее библейское повеление о том, чтобы зарабатывать хлеб в поте лица своего, в обществе всех этих молодых девушек превращается в то, чтобы "делать любовь" в поте лица своего. Разложение возвращается к той же скуке, которая в действительности никуда не ведет; труп рассыпается, но не происходит движения. На каждой странице появляется непристойное признание, и ключевое слово -- скука. Время от времени сквозь эту непроницаемую область скуки проносится поток самого элементарного эротизма. Шопенгауэр говорил, что надо выбирать между скукой и страданием. Скука хуже, чем страдание, так как у нее нет ни глубины, ни выхода. В одной молитве, обращенной к Божьей Матери и предлагаемой тем, кто пребывает в скорби[257], о Ней говорится как о Той, Которая "потребила [уничтожила] греховную печаль". Существует печаль, которая является грехом; она происходит от скуки и ведет к унынию. Возвращение к матриархату как к общественному строю было бы последней степенью деградации человека. Если женщина занимает место мужчины, она тем самым не привносит ничего особенного; напротив, она утрачивает чувство своей женственности и своего собственного призвания. Являясь религиозным началом, она подчиняется духам; она скорее, чем мужчина, поддается магическим и бесовским силам, и разум ни в коей мере не является управляющим элементом в условиях ее господства. С этой точки зрения, матриархат и различные формы гинекократии глубоко поучительны для понимания собственного значения и призвания женщины.