Женщина из его снов

– Знаешь, она тут не останется. Да если бы и осталась, не сделала бы тебя счастливым. К тому же это очень сомнительное «если», учитывая, что такой парень, как Джимми Спаркс, хочет ее убить. Из-за нее я лишилась бара!

– Ты лишилась бара, потому что кто-то заложил взрывчатку, а снаружи забросил огненные бомбы. Поговори с Бригхэмом о «крови ворона». И извини, у меня дела.

Йоланда стала возражать, но он отключился на полуслове, обозвал себя ублюдком и вернулся к материалам на Джимми Спаркса.

На отчеты ушло сорок минут, оставшийся в участке близнец Харден просунул голову в дверь:

– Шеф, назревает проблема.

– Блюме, Беллам, заклинатели воронов?

– Да. И все в бешенстве.

Острое предчувствие кольнуло Маквея. О да, вот оно! Зачем он приехал в Мэн! Где еще легенда о человеке, превратившемся в ворона, могла схлестнуться с легендой о безумной ведьме и заставить местных жителей дойти до драки? Только там, где появились эти легенды. Там, где родился человек, которым он сам когда-то был.

Амейра оставалась в клинике, пока Бригхэм не принялся настаивать на том, что проголодался.

– Печеный батат и говяжье жаркое. – Бригхэм принюхался. – Блин, я умираю от голода! Никогда бы не подумал, что скажу это, после того как увидел человека с каким-то грибком на ноге.

Амейра рассмеялась:

– Ты не знаешь, Маквей здесь или в Бухте?

– Он поехал в Бухту.

– Замечательно.

Бригхэм дружески пихнул ее в плечо. Амейра чуть не врезалась в стену.

– Не бери в голову, Амейра! Люди Бухты, в основном Блюме, привыкли к тому, что шефа полиции нет поблизости. Проблемы обычно возникают в Лощине, где живет большая часть Белламов.

– Рискуя показаться сварливой, скажу: вы, заклинатели воронов, за время праздника собираетесь набить свои общие с Блюме карманы существенным количеством денег Белламов.

– Клюйся, клюйся! Схожу за жарким кузины Имоджен. Оставайся на свету.

Запах свежего молочного печенья привел ее к красно-черной кибитке, на крыше которой сидело несколько механических воронов. Амейра с восхищением рассматривала невероятное сочетание инженерной мысли и художественного исполнения, когда зазвонил ее телефон.

– Привет, дядя Лазрес. Извините, была занята. Я привезу вещи Ханны в мотель, как только Маквей вернется из Бухты.

Хриплое дыхание на другом конце заставило ее забеспокоиться.

– Дядя Лазрес?

– Амейра… Не уверен… Может быть, это сердце. Я… принял таблетку.

На другой стороне улицы она заметила выбирающегося из машины Маквея и бросилась к нему.

– Дядя, когда вы ее приняли?

– Пять – десять минут назад. – Судя по всему, он задыхался, и необязательно из-за сердца.

– Дышите ровно, как только можете, постарайтесь не двигаться. Где Ар Джей?

– Поехал в Бухту. Все еще там.

Она махнула Маквею.

– Проблема? – поинтересовался он.

– Дядя Лазрес. Возможно, у него инфаркт.

– В отель?

Кивнув, она вернулась к разговору:

– Мне нужно, чтобы вы оставались на линии. Не напрягайтесь, расслабьтесь и дышите. Вы сейчас сидите?

– Да.

– Хорошо. Оставайтесь на месте, никаких лишних движений.

– Никаких лиш… – Лазрес затих.

– Дядя Лазрес, у вас есть номер Ар Джея?

– Я его не помню… Быстрый набор.

– Ладно. Маквей приехал. Мы на пути к вам. Будем через…

– Пятнадцать минут, – подсказал Маквей.

Он включил сирену и мигалки, чтобы беспрепятственно проехать по городу. Амейра набрала 911.

Джип несся по извилистой дороге, ведущей к мотелю.

– Он не сказал о боли, но я слышу, он задыхается. Да, так бывает. Не все симптомы в одно и то же время. Маквей, – позвала она, повысив голос, – сколько времени обычно требуется местной скорой помощи?

– Полчаса. Если поедем по старой лесовозной дороге, сократим время на пять минут.

– Было бы хорошо. Дядя Лазрес?

Тот не ответил. Амейра осмотрелась:

– Что-то не так. Ты это чувствуешь?

– Определи что, Амейра.

– Я не имею в виду дядю Лазреса. Вернее, не только его. Сегодня я осматривала женскую грудь и вдруг отвлеклась. Такого раньше никогда не случалось. Не помню, что именно меня отвлекло, так и не поняла, что это – результат стресса или на меня действует общая странность данной местности.

– Я и сам все еще привыкаю к странности данной местности.

– Мы приехали! Ого, заклинатели воронов!

Единственная лампа, горящая в окне комнаты дяди, отрезвила Амейру. Схватив санитарную сумку, она бросилась к дверям.

Ее рука легла на дверную ручку. Внезапно ручка исчезла, как и земля под ногами. И воздух в легких, когда она рухнула на Маквея, который распростерся по гравию, перемешанному с сорняками и грязью.

Она не могла говорить, не получалось набрать воздуха. Маквей закрыл ей рот и перекатил их обоих в полусидячее положение.

– Внутри кто-то есть, – прошептал он.

Россыпь звезд, которая вспыхнула и кружилась в голове Амейры, потускнела. Она достаточно пришла в себя, чтобы понять: они не одни. И не только они, дядя тоже.

Она вцепилась Маквею в запястье.

– Ни звука, – предупредил он, отпуская ее.

Она хватала ртом прохладный ночной воздух.

Колени подгибались, в груди будто застряла ступня Бригхэма.

– Ты видел дядю Лазреса?