Женщина из Пятого округа

— Просто знала, что, хотя тебе и не терпится увидеть меня, ты не захочешь казаться слишком настойчивым, поэтому выждешь день-другой. Но не больше, потому иначе это означало бы отсутствие интереса. То, что ты позвонил ровно в пять… особенно после того, как я просила не беспокоить меня раньше…

— Говорит о том, насколько предсказуемы мужчины?

— Заметьте, monsieur,не я это сказала…

— Так ты хочешь увидеть меня или нет? — спросил я.

— Американская прямолинейность. J’adore… [96]

— Я задал вопрос.

— Где ты сейчас находишься?

— Около Жюссьё.

— Моя станция metro.Какое совпадение. Дай мне полчаса. У тебя есть мой адрес?

— Есть.

— Запомни код: S877B. Вторая лестница, третий этаж, направо. А plus tard. [97]

Ее дом находился в трех минутах ходьбы от станции metroЖюссьё. В сгущающихся мартовских сумерках квартал предстал передо мной смешением архитектурных стилей: старинные жилые дома соседствовали с грубыми бетонными образчиками брутализма шестидесятых (в последних размещались отделения Парижского университета). При всем моем опыте праздного шатания мне еще не доводилось забредать сюда (я всегда останавливался у кинотеатра «Гранд Аксьон» на улице дез Эколь, а потом сворачивал налево, к реке). Тем более интригующей оказалась возможность заглянуть в Ботанический сад. Для меня было полной неожиданностью увидеть такое огромное и sauvage [98]зеленое пространство в самом сердце Пятого arrondissement.Я зашел в сад по тропинке среди экзотической флоры; тропинка привела меня к лужайке, слегка заросшей, с каменной постройкой посередине. Будь я кинорежиссером, озабоченным поисками натуры для современной урбанистической версии фильма «Сон в летнюю ночь», эта площадка подошла бы идеально. Здесь даже был небольшой холм — к нему вела извилистая тропинка, — и, взобравшись на него, я открыл для себя потрясающий вид: крыши, каминные трубы и мансардные окна. Ничего монументального, но в свете заходящего солнца картинка приобретала монохроматическую прелесть: спокойный урбанистический пейзаж, скрытый от всеобщего обозрения. Крыши всегда романтичны — и не только потому, что они, образно говоря, соседствуют с небом. Встаньте на крышу, и вас тотчас посетят мысли о безграничных возможностях жизни и… вездесущей угрозе уничтожения. Глядя в небо, думаешь: все возможно.в следующую минуту: я ничтожен.А потом подходишь к краю, смотришь вниз и говоришь себе: всего два и моя жизнь будет кончена. Но разве это катастрофа?

Не удивительно, что романтики так благоговеют перед самоубийством. Вероятно, они видят в нем жест отчаяния, порожденный безнадежностью жизни, прощальный творческий всплеск: трагический финал с собственным участием.

Но к чему эти мрачные мысли, когда перспектива секса всего в десяти минутах ходьбы? Ах да, секс: великое противоядие, лекарство от любого отчаяния…

Я спустился с холма, вышел из сада, пересек улицу и на углу обнаружил магазинчик, где торговали всякой снедью, — в том числе и шампанским. Араб-продавец сообщил, что у него как раз охлаждается одна бутылка. Я купил ее. Когда я спросил, продает ли он презервативы, парень отвел глаза в сторону:

— На другом углу есть автомат.

Туда я и направился. Опустил в автомат монетку в два евро, открыл металлический ящик и достал упаковку из трех презервативов. До пяти оставалось две минуты.

Дом номер 13 по улице Линне оказался ничем не примечательным зданием — начало XIX века, широкие окна, массивная офисная черная дверь. В левом крыле располагалась шашлычная, с другого угла — вполне приличный с виду итальянский ресторан. Подойдя к двери, я заглянул в свою записную книжку и набрал необходимую комбинацию. Щелкнул замок. Я толкнул дверь, и меня охватило волнение.

Внутренний дворик дома номер 13 отличался от всех других парижских дворов, где мне доводилось бывать, здесь было светло, прохладно и зелено. Выложенный камнем, он выглядел чистым и ухоженным. Никакого белья, свисающего с балконов, — только ящики с цветами и шпалеры, увитые плющом. Из открытых окон не гремела дикая музыка — царила истинно буржуазная тишина. У входа в первый подъезд я увидел целую коллекцию табличек:

Мсье Клод Триффо

Психолог

2-й этаж, налево

Мадам Б. Семлер

Эксперт-бухгалтер

1-й этаж, направо

Мсье Франсуа Марешаль

Кинезитерапевт

1-й этаж, налево

Меня позабавило, что бухгалтер — человек, профессионально занимающийся финансовой составляющей жизни (в том числе и стрессовым бизнесом уплаты налогов), — работает по соседству с доктором, который насколько я понял, лечит расшатанные нервы, растянутые мышцы и другие физические проявления жизненных неурядиц.