Женщина-Кошка. Похитительница душ

– Есть еще одно условие, – сказала Талия, встав из-за стола.

Кто бы сомневался. Селина внимательно следила за каждым ее вдохом.

– Мы уезжаем сегодня, – сказала Талия. – И вы не сможете попрощаться.

Несколько секунд Селина ничего не слышала – ни голоса Талии, ни гудения лампы, ни приближающегося к двери стука каблуков. Она слышала только эту чертову песню из мюзикла.

Песня все еще звучала у нее в ушах, когда она хрипло подытожила:

– Снимите наручники.

* * *

Взлетно-посадочная полоса частного аэропорта была пуста.

Пуста, за исключением сияющего белого самолета, с которого уже приветственно опустили трап, приоткрыв салон, обшитый сияющим деревом.

Идеально сочетается с автомобилем «астон мартин», из которого только что вышла Селина. Талия уже шагала к самолету. Потирая запястья, Селина последовала за ней, взглянув на светящийся слева силуэт города. На востоке небо уже посветлело. Рассвет.

Ее тело болело. Все болело. Не только мышцы и кости. Селина отгоняла от себя эти мысли, продолжая смотреть на Готэм. Свет и тени.

Ей в лицо ударил порыв холодного ветра, взметнув пряди темных волос. Селина поймала взгляд Талии – та уже подошла к трапу и собиралась подниматься. Наверху ее ждала стюардесса, держа в руках поднос, на котором стояли два бокала с пузярящимся шампанским.

– Это ваш самолет? – спросила Селина, когда Талия положила руку на перила и поставила ногу в дорогой туфле на первую ступеньку

– Да, мой.

Значит, эта школа… Селина снова взглянула на силуэт города. Туда, где, она надеялась, Мэгги уже едет на автобусе по улицам в сторону зелени, чистого воздуха и тишины пригорода.

Она сглотнула, поднимаясь вслед за Талией по узким ступеням самолета.

Частного самолета.

– Вы типа Уэйнов?

Уэйны много занимались разной благотворительностью, и модная итальянская школа для трудных девушек вполне вписывалась в их сферу интересов.

Талия тихонько рассмеялась и, не удостоив Селину взглядом, преодолела последнюю ступеньку и приняла у стюардессы бокал с шампанским.

– Нет. Моя фамилия аль Гул.

Два года спустя

Глава 3

Она должна стать призраком. Видением.

Селина напомнила себе об этой маленькой детали, стоя на вершине трапа частного самолета, жмурясь от слепящего полуденного солнца, которое отражалось от ангаров аэропорта для эксклюзивных рейсов, и полной грудью вдохнула позднеавгустовскую вонь Готэма.

Хоть что-то осталось неизменным спустя два года. Но что касается самой Селины…

Перемены начинались с кремовых туфель на десятисантиметровых каблуках, которые так приятно цокали по ступенькам, когда она спускалась. Дальше шли ухоженные руки с хорошим маникюром, бронзовая от загара кожа и длинные светлые волосы с золотым отливом. Образ завершал безупречно сшитый льняной кремовый костюм, который стюардесса обработала паром за полчаса до приземления. Олицетворение легких и беззаботных денег.

От избитой и израненной девушки, которая два года назад поднялась по ступенькам этого самолета, не осталось и следа. Не осталось и следа от девушки, которая сражалась и билась, чтобы защитить сестру и сохранить ей здоровье настолько, насколько возможно, особенно учитывая, что сейчас Мэгги живет в хорошеньком доме на окраине города, где о ней заботятся.

От той девушки не осталось ровным счетом ничего.

В самом деле, благодаря возможностям Лиги Убийц, ее возвращение в Готэм прошло как по маслу, все было готово, чтобы она могла выполнить то, зачем она сюда прилетела. Лига была больше и смертоноснее, чем любая преступная группировка Готэма. Практически миф. Они не подчинялись никому и ничему, как истинная природная стихия. Их цели были куда шире, чем банальная денежная выгода. Нет, Лига торговала властью. Той, что перекраивала страны. Перекраивала мир. Умным преступникам хватало ума не попадаться им на глаза. Но поистине мудрые преклонялись.

Селина глубоко вздохнула, приходя в себя, и сжала пальцы в кулак, чтобы справиться с мелкой дрожью, завладевшей ее руками. Нет места страху, сомнениям, нерешительности. Не при таком количестве наблюдателей.

Застрекотали камеры с телеобъективами, которые фотографы направили на нее сквозь сетчатый забор неподалеку.

Селина отогнала малейший намек на волнение и одарила фотографов пылким и коварным взглядом, при этом черная шляпа с широкими полями – аксессуар, венчающий ее образ, – скрывала половину ее лица. Она сделала фотографам еще большее одолжение – ступив на землю, сняла солнечные очки и лишь затем направилась к черной машине.

А затем, просто потому что, она наконец вернулась в эту яму с дерьмом, наконец-то вернулась в город, который был для нее и домом, и преисподней, она махнула им рукой и сверкнула белоснежной улыбкой – настолько яркой, что света хватило бы, чтобы осветить Готэм.

Щелк. Щелк. Щелк.

Хватило ли у этих фотографов ума, чтобы поставить под сомнение анонимный вброс слухов о приезде светской дивы Холли Вандериз, которая прилетела в Готэм после продолжительного пребывания в Европе? Или они слишком боялись показаться настолько глупыми, чтобы спрашивать, кто же только что опустился на землю города?