Женщина-Кошка. Похитительница душ

У Селины было три секунды, чтобы вынуть короткие парные мечи, умело спрятанные за ее спиной. Как и во всех костюмах Лиги. Против такой подготовки, как у Шрайк, кнут бессилен. Только если Селина захочет, чтобы его нарезали на кусочки.

Глубоко вздохнув, Селина выскочила из-за мусорного бака – как раз вовремя, чтобы заметить отблеск третьего кинжала. Взмахнув клинком, она отбросила кинжал Шрайк в сторону – отдача от удара прожгла кожу, несмотря на перчатки.

Но Шрайк уже была рядом, удерживая в обеих руках по длинному кинжалу. Рассекая воздух надвое.

Селина отразила один удар, встретила второй.

Шрайк сделала выпад ногой и ударила Селину под колено. Селина вывернулась, используя секундное падение, чтобы избежать левого кинжала, который норовил вскрыть ей живот.

Слишком медленно. Металл лязгнул, и Селина запрокинула голову назад, едва увернувшись от лезвия, которое вместо этого оставило борозду у нее на шлеме. Стекло в левой линзе треснуло. Еще один удар пробьет его насквозь.

Селина накинулась на Шрайк, метясь ей в спину, но та повернулась вместе с ней, юркая, как гадюка.

Успокойся. Страх тебя убьет. Успокой дыхание, сердцебиение.

Нисса нашептывала ей на ухо свои советы. Но невозможно было отдышаться, когда Шрайк обрушивалась на нее, нанося удар за ударом.

Селина была вынуждена отступать, зная, что ее гонят туда, куда хочет Шрайк, туда, где Шрайк решила убить ее, посчитав это лучшим местом.

Левая линза ее шлема была так разбита, что с одной стороны она ничего не видела. С тем же успехом она могла сражаться, просто зажмурив один глаз. Шрайк этим пользовалась: била с левой стороны, там, где у Селины была слепая зона, а потом перемещалась вправо, зная, что ее внимание было сосредоточено на другой стороне ударов.

Они танцевали в переулке, скрещивая сталь со сталью.

Чем дольше это продолжалось, тем меньше оставалась вероятность, что Селина выйдет из этой битвы живой. А ведь она вернулась домой, вернулась в этот город, чтобы сделать что-то, и не смогла…

За ней пришла Шрайк.

Взмахнув кинжалом, наемница неглубоко воткнула его в бедро Селины. Селина упала и проглотила крик, зная, что он только привлечет к ним ненужное внимание.

Она лежала на грязном асфальте, и из нее толчками вытекала теплая кровь – даже защитная ткань костюма не сдержала этот удар. И тогда Шрайк приготовилась нанести свой смертельный удар.

Один кинжал она занесла так, чтобы он прошел через треснувшую линзу и воткнулся в череп Селины.

Переулок взорвался треском.

Шум был оглушающе громким из-за чувствительных звуковых датчиков. Громче, чем гром.

Секунду назад Шрайк готовилась нанести удар.

А сейчас Шрайк уже лежит на земле.

Шлем в виде черепа разбит. Осколки забрызганы кровью.

Рядом на земле лежит огромный топор. Безупречный бросок.

Куски шлема отвалились, и обнажилось лицо бледной темноволосой русской женщины… Олицетворение удивления.

Селина вытерла кровь со своего шлема и посмотрела на здание, которое нависло над переулком.

Мертвенно-бледная блондинка смотрела на нее, облокотившись на второй такой же огромный топор. Через плечо двухцветной мотоциклетной куртки была переброшена коса.

Рядом с ней показалась Плющ. Она поежилась, увидев следы бойни.

– Кошки дерутся? – только и сказала Харли Квинн, ухмыльнувшись Селине.

* * *

В этой забытой богом части города громкий стук топора Харли о металл никого не заставил вызвать полицию и не привлек к ним любопытных глаз. Селина выбрала это место именно поэтому, но теперь, когда рядом лежал остывающий труп Шрайк, из которого на асфальт вытекала кровь, нужно было менять планы.

Через линзу, оставшуюся целой, Селина наблюдала, как пприближаются Плющ и Харли. Плющ была в своем обычном зеленом комбинезоне – верхние пуговицы расстегнуты, на груди виднелись завитки и узоры какой-то зеленой татуировки.

Харли заплела волосы в две косы, одна сторона – иссиня-черная, вторая – вишнево-алая. В тон к мотоциклетной куртке. Топор висел у нее за спиной и с каждым шагом подлетал, позванивая при ударе о нагрудный патронташ с ножами, но этот звук перекрывали берцы Харли, глухо мерящие асфальт. Метательный нож она закрепила на мускулистом бедре, а третий наверняка был вложен в кобуру под курткой, судя по тому, как топорщилась ткань.

– Твоя подружка? – спросила Харли, приподняв бровь, когда они с Плющом встали в паре метров от нее.

Она осмотрела Шрайк – лицо, на котором навечно останется печать удивления.

Нет. Никогда.

– Хороший бросок, – только и сказала Селина, радуясь, что в шлем встроен преобразователь голоса. Что он скрыл легкую дрожь, начинавшуюся всякий раз, когда ее взгляд падал, снова и снова, на расколотую, как арбуз, голову Шрайк.

Селина отогнала от себя навязчивый образ, запихнула его подальше.