Женщина, которая боялась любви

– Но должен же быть какой-то выход, – Простонала она.

– Выход есть. – Улыбка растаяла в его глазах. – Мы можем сказать им, что единственное, чего мы хотим, так это поскорей вместе прыгнуть в постель. Но я предпочитаю не разрушать их романтические иллюзии. Если ты настаиваешь, то сделай это сама, – холодно закончил он и направился к Пегги, обнял ее за плечи и что-то сказал. Она засмеялась.

Меган ничего не оставалось, как сесть за стол, она понимала, что заслужила его презрительную отповедь. Но она понимала и другое. Она не может сделать, как он предлагает. Возможно, это и правда, но она предпочитает, чтобы никто не знал, насколько глубоко их взаимное влечение. Кроме того, один день ничего не изменит. Она не отказывается от своей позиции – она будет держать себя в рамках.

Еда оказалась превосходной. Меган расслабилась, хотя и не надеялась на это. Лукас вел себя так, будто ничего не случилось. Но она замечала холодность в его глазах, когда он смотрел на нее. Очень странно, ей бы надо радоваться этому, а она сожалела, что вызвала эту холодность. Меган переключила внимание на мальчишек и слушала их истории о проказах и драках. К тому времени, когда стали убирать со стола, близнецы проторили путь в ее сердце, и выгнать их оттуда уже было невозможно.

После еды мальчики потребовали, чтобы все играли в крикет. Следующий час Меган провела в самой бурной игре, какую помнила за всю жизнь. Наконец она взмолилась о передышке и рухнула в шезлонг. Вскоре к ней присоединилась Пегги, и они вместе наблюдали за ходом игры.

– Так приятно видеть вас здесь, Меган. Я рада, что Лукас отдыхает и расслабился, – чуть спустя заметила Пегги. – Он очень много работал, чтобы завоевать компании всемирную известность, и забывал про отдых.

Меган смотрела, как Лукас позволил Мартину обогнать себя.

– Теперь он все наверстывает – проводит время с женщинами, которые на нем виснут, – проворчала Меган с неосознанной резкостью в голосе, не ускользнувшей от внимания Пегги.

– Я знаю, он часто меняет их. Но когда найдет свою единственную женщину, никто не увидит его с другой. Поверьте моему слову! – искренне воскликнула Пегги, и Меган улыбнулась.

Пегги пыталась убедить ее, что ей не о чем беспокоиться! И у нее не нашлось возражений. Лукасу повезло, что у него такие преданные защитники.

– Верю, Пегги, – единственное, что выжала из себя Меган, а Пегги сжала ее руку, посмотрела на часы и вскочила.

– Я сию минуту вернусь, – извинилась она и заспешила к дому.

Меган вздохнула и закрыла глаза. Давным-давно она не чувствовала себя так легко. Она удобнее устроилась в шезлонге и, наверно, задремала, потому что немного спустя резкий крик, словно толчком, вернул ее к яви.

– Ой-ой-ой, – простонала рядом Пегги. – Меган, подержите Энни, пожалуйста. А я посмотрю, кто расшибся.

И прежде чем Меган полностью осознала, что произошло, у нее в руках оказался теплый сверток. А Пегги торопливо шагала по траве. Меган, сморгнув от удивления, уставилась в ясные карие глаза крошечной девочки, оказавшейся в свертке, и на миг просто окаменела. Нет! Единственное, что она была не способна заставить себя сделать, – держать на руках младенцев. Так работал защитный механизм. Она знала: пока она находится на расстоянии от маленьких комочков жизни, она избавлена от боли. И вот вдруг самое худшее из всего, что могло быть.

Ей захотелось убежать отсюда, но обессилевшие ноги не слушались. Маленькое доверчивое существо полностью обезоружило ее. От ужаса у Меган защемило сердце. Потом Энни улыбнулась, и что-то в глубине Меган внезапно широко раскрылось. Она подавила рыдание, а крошечная ручка потянулась к ее лицу. Со сдавленным стоном Меган поднесла свою дрожащую руку к миниатюрной ладони и почувствовала, как сжалось сердце, когда пухленькие пальчики обхватили ее палец.

О милостивый Боже!

Она закрыла глаза и наклонила голову, коснувшись щекой бархатистой щечки малышки. Меган задохнулась, ощутив теплый детский запах. А она всегда так старалась загородиться от него. Опустошенность придавила ее. И в то же время щемящая до боли нежность заполнила сердце. Ей показалось, что сейчас последует взрыв, настолько переполнили ее эмоции. Но вместо этого откуда-то из глубины пришло удивительное чувство покоя. Меган открыла глаза, изумленно посмотрела на девочку и – заулыбалась.

Малышка была такой красивой, такой совершенной. Глазки сверкали, как драгоценные камни. Меган поднесла обе крошечные ручки к губам и стала целовать их. Энни торжественно смотрела на Меган, будто понимая, какое это исключительное событие для женщины, державшей ее. Когда Меган погладила пушистые волосы Энни, все защитные барьеры разлетелись, будто сухие листья осенью под порывом ветра. Теперь она поняла, что, запирая сердце от детей, наказывала себя больше, чем кто бы то ни было другой. Она любила детей и, отрицая это лишь потому, что сама не могла их иметь, только увеличивала свои страдания.