Женщина, которая легла в постель на год

Он протянул ей руку, помог подняться и махнул на ровные ряды по десять скрепок, затем поднял единственную оставшуюся и спросил:

– Куда бы ты ее положила?

Поппи посмотрела на скрепки, потом перевела взгляд на Брайана-младшего. И доселе неслыханным голосом выкрикнула:

– Воткнула бы в твою гребаную задницу!

И, все еще голая, вышла в коридор.

Брайан слышал, как она забарабанила в дверь соседней комнаты, где жил китайский студент Хо. Брайан обменялся с ним нервной улыбкой в первый день, когда они складывали еду в большой холодильник и пожитки в записанные за ними шкафчики. Потом до него донесся звук открываемой двери, и тут же всхлипы Поппи.

Брайан-младший вернулся в постель, но уснуть не мог. В руке оставалась одинокая скрепка, и он развернул ее, превратив в прямое крошечное копье. Он знал, что если не определит непонятку куда-нибудь, то не сможет уснуть до рассвета.

Он открыл окно так широко, насколько это возможно, и зашвырнул искореженную скрепку в холодную ночь. Прежде чем закрыть окно, он посмотрел в чистое небо на сотни мерцающих звезд и быстро отвел взгляд, пока не начал идентифицировать их или задумываться о миллиардах небесных тел, невидимых невооруженным глазом.

* * *

Брайан-младший проснулся на рассвете в весьма взволнованном состоянии. Он встал с постели и вышел на улицу поискать скрепку. Экспедиция не заняла много времени. Вернувшись к входной двери, он не смог попасть внутрь — забыл ключ, что случалось по меньшей мере дважды в неделю с тех самых пор, как ему исполнилось тринадцать.

Он сел на холодные бетонные ступеньки и принялся ждать.

Его впустил Хо, поделившись, что спешит по поручению Поппи за завтраком для нее.

– Двойной латте и «завтрак ранней пташки». И в газетный киоск за пачкой «Силк кат» и журналами «Привет» и «Солнце». Я пошутил над Поппи. Сказал, что не могу купить «Солнце». Она ответила: «Почему же?», а я – вот шутка – и говорю: «Никто не может купить солнце, потому что оно слишком далеко и очень горячее!».

Круглое лицо Хо прямо-таки сияло.

Китаец радовался собственному остроумию, пока не услышал крик Поппи из приоткрытого окна своей комнаты:

– Эй, Хо! Давай-ка пошевеливайся!

Хо впустил Брайана-младшего в здание и помчался в сторону магазинов.

Глава 11

Когда Ева пролежала в постели неделю, Руби вызвала доктора Бриджеса.

Ева слышала, как мать и доктор беседуют, поднимаясь по лестнице.

– Она с детства крайне дерганая. Еще ее отец говаривал, что на ее нервах можно сыграть скрипичный концерт. А у меня совсем плохо с ногами, доктор. Вены на внутренней стороне бедер прямо как виноградные гроздья. Может, у вас получится по-быстрому взглянуть на них перед уходом?

Ева не могла решить, остаться лежать или сесть. Вдруг доктор Бриджес сочтет визит к ней бесполезной тратой времени?

– А вот и доктор, милочка. Когда Еве было десять и она болела менингитом, вы добирались к нам сквозь метель, помните, доктор Бриджес?

Ева понимала, что доктор Бриджес уже давно устал от того, что Руби считала его связь с семьей Сорокинс особенно близкой. Ева села и прижала к груди подушку.

Доктор Бриджес навис над Евой. В твидовом кепи и стеганой куртке он больше походил на фермера-любителя, чем на терапевта. Гулким голосом он произнес:

– Доброе утро. Ваша мать сказала, что вы уже неделю не встаете с постели, это так?

– Да, – кивнула Ева.

Руби присела на краешек кровати и взяла дочь за руку.

– Она всегда была здоровенькой девочкой, доктор. Я ведь кормила ее грудью до двух с половиной лет. Совсем испортила свои бедные сисечки. Теперь они точь-в-точь как воздушные шары, которые сдулись почти в тряпочки.

Доктор Бриджес окинул Руби профессиональным взглядом. «Гиперактивная щитовидка, – подумал он, – и красное лицо. Наверное, выпивает. И эти черные волосы в ее-то возрасте! Кого она надеется обмануть?»

– Мне бы хотелось вас осмотреть, – сказал он Еве, а затем обратился к Руби: – Позвольте нам потолковать наедине, пожалуйста.

Руби обиженно встала – она-то собиралась подробно изложить доктору весь анамнез дочери – и неохотно вышла в коридор.

– Когда закончите, вас будет ждать чашечка чая, доктор.

Бриджес вновь переключился на Еву.

– Ваша мать утверждает, что с вами все в порядке… – Он замялся и добавил: – Физически. – Затем продолжил: – Перед визитом я посмотрел вашу карту и обнаружил, что вы уже пятнадцать лет не обращались за консультацией. Можете объяснить, почему вы неделю не встаете с постели?

– Нет, не могу, – вздохнула Ева. – Я чувствую себя уставшей, но все, кого я знаю, такие же «выжатые лимоны».

– И как давно вы чувствуете усталость? – спросил доктор.

– Семнадцать лет. С тех пор, как родились близнецы.

– Ах да, – сказал он, – двойняшки. Одаренные дети, верно?

 – Вы бы видели мою гостиную, – донесся с лестницы голос Руби, – она вся заставлена чудесными математическими призами, которые они выиграли.

Доктор не удивился такой новости: он всегда считал, что близнецы Бобер страдают расстройствами аутического спектра. Но Бриджес строго придерживался презумпции неболезни.  Если пациенты не жаловались, он оставлял их в покое, причисляя к здоровым.