Женщина, которая легла в постель на год

Брайан примостился на подоконнике, притворяясь, будто смотрит в окно. Там было не на что смотреть, за исключением гуляющих школьников и изредка проползающих машин, соблюдающих ограничение скорости в пятьдесят километров в час. Еще там росли деревья, но Брайан никогда не причислял себя к любителям деревьев. Он даже подписал петицию за вырубку зеленых насаждений в пользу дополнительных парковочных мест. Тогда он сказал Еве:

– Этим деревьям две сотни лет. Они уже вполне окупили затраченные на них деньги.

Синоптики обещали дождь и сильную облачность, а это значило, что вечером Брайану не удастся посмотреть на звезды. В Англии ненастная погода в порядке вещей, и Брайан часто досадовал, что Ева не соглашается переехать в австралийскую пустыню, где небо всегда чистое и нет докучливых английских туч.

Александр спросил Брайана, не принести ли ему чего.

– Чай? Кофе?

– Нет! – рявкнул Брайан. – Я лишь хочу, парень, чтобы ты и твои исчадия убрались из моего дома.

– Простите его, – обратилась к Александру Ева. – За последнюю пару недель ему многое пришлось пережить.

– Я работаю на Еву, – спокойно уведомил хозяина дома Александр и вернулся к своему делу: принялся выдергивать крепящие ковер скобы.

В комнате был слышен лишь хруст тоста, который жевала Ева. Брайану захотелось выбить хлеб у жены изо рта. Она взяла чашку и вульгарно сёрбнула. Брайан больше не мог сдерживаться. Он заходил туда-сюда по комнате, проносясь мимо Александра, который по-прежнему оставался на четвереньках.

– Во что обходится это чертово помешательство на напитках? Вы знаете, сколько энергии тратится на приготовление одной чашки чая? Вы, естественно, не сможете назвать цифру, но я вам точно скажу – немало! Умножьте это количество на шестьдесят четыре миллиона человек, то есть на население Великобритании, а ведь это только официальные цифры! И я даже не говорю о долгих минутах, потраченных на ожидание того, чтобы чайник вскипел, чтобы напиток остыл, и на само чаепитие! А ведь в это время станки на заводах простаивают, полки супермаркетов некому наполнять, фуры томятся в доках. А как насчет профсоюзных работников? Их перерывы на чай вообще закреплены законом! Кто знает, сколько небесных тел было упущено в нашем Космическом центре из-за того, что какой-то чертов оператор телескопа отвернулся от экрана как раз в тот момент, когда мимо пролетал важный космический мусор! И все это потому, что кому-то приспичило похлебать настой листьев или зерен в рабочее время! Чай – это позор нации!

– Значит, вы не хотите горячего напитка? – перебил лектора Александр.

– Чашка чая – это больше, чем листья и кипяток, – сказала Ева. – Ты кошмарный упрощенец, Брайан. Помню твои слова как-то ночью: «Не знаю, почему людей так волнует секс. Это же всего лишь впихивание пениса в ближайшую вагину».

Собирая инструменты, Александр рассмеялся:

– Приятно убедиться, что романтика не умерла. Завтра мне зайти, Ева?

– Пожалуйста.

* * *

Ева подождала, пока смех Александра не затих внизу, и спросила мужа:

– Брайан, ты все еще любишь меня?

– Конечно, люблю.

– Ты сделаешь для меня что угодно?

– Ну, схватиться с крокодилом, пожалуй, не рискну.

– Схватываться с крокодилом пока не нужно, но я бы попросила тебя некоторое время поспать в сарае.

– Какое время? – агрессивно уточнил Брайан.

– Не знаю, – пожала плечами Ева. – Неделю, месяц, год?

– Год? Я не буду целый год спать в гребаном сарае!

– Я не могу думать, когда ты в доме.

– Слушай, может, перестанешь сотрясать воздух? О чем тебе так необходимо думать?

– Обо всем. Потеют ли слоны? Неужели Луну создали композиторы? Были ли мы с тобой когда-нибудь счастливы?

– Я член Менсы[10], – весомо заметил Брайан. – Я могу подумать за тебя.

– Брайан, мне мешает твой храп за стенкой.

– Итак, если ты не собираешься вставать с постели, то как ты планируешь питаться? – холодно поинтересовался он. – Потому что я тебя кормить не стану. Или ты надеешься, что пушистая наседка-мать будет таскать тебе червяков, когда ты громко зачирикаешь?

Ева пока не придумала, кто будет ее кормить, и промолчала.

Брайан расчесал бороду и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь так сильно, что проем содрогнулся. Спустившись по лестнице, он больше не смог сдерживаться и заорал:

– Да ты с катушек съехала! Тебе лечиться надо! Я записываюсь на прием к врачу! Пора этим мозгокрутам услышать мою точку зрения!

Несколько минут спустя по дому разнесся аромат жарящегося бекона.

У Евы потекли слюнки. Брайан знал о ее пищевой слабости. Именно из-за пристрастия к бекону она перестала быть вегетарианкой. В своем чревоугодии она зашла так далеко, что заказывала бекон по почте у престижной свинофермы в Шотландии. Ева сочинила маленькую речь, которую произносила всякий раз, когда кто-то узнавал, что она платит за бекон путем прямого дебетования – оформив поручение своему банку, позволяющее свиноводам напрямую списывать с ее счета. Она говорила: «Я не пью и не курю (ложь), практически ничего не трачу на себя (тоже ложь), поэтому, полагаю, я заслужила несколько ломтиков качественного бекона».