Женщина, которая любит

– Глупышка! – рассмеялся Рик. – Нечего этого стесняться! Я, например, страшно боюсь больших жирных пауков с мохнатыми лапами и не стыжусь этого!

– Не сравнивай. Не много найдется людей, которые обожали бы пауков.

– Боязнь высоты тоже весьма распространенная фобия. Однако я твердо знаю, что со страхами нужно бороться.

– И не проси! Затащить на это колесо меня можно только в бессознательном состоянии!

– Не смеши меня! Я знаю тебя как сильную и уверенную в себе девушку, так что ты легко справишься со своими страхами.

– Я не поеду, – твердо сказала Изабель.

– Тогда мне придется тащить тебя силой. Нет смысла воплощать в жизнь твою идею о бессознательном состоянии, так ты ничего не увидишь и не избавишься от фобии. Кстати, откуда она у тебя?

– В детстве я упала с дерева и сломала руку. С тех пор я даже высоких лестниц боюсь.

– Насколько я знаю, ты живешь на шестнадцатом этаже. Неужели на балкон ты тоже никогда не выходишь?

– Никогда, – призналась Изабель. Рик закатил глаза и застонал.

– О, Изабель, ты меня удивляешь все больше и больше. Нельзя же так бояться высоты.

– А я боюсь, – упрямо сказала Изабель. – И давай оставим эту тему.

Однако Рик никогда так просто не сдавался. Он сорок минут уговаривал Изабель побороть свои страхи и в конце концов уговорил.

– Если я умру от разрыва сердца, то оплачивать мои похороны будешь ты! – привела она последний аргумент.

– Люблю оптимистов, – рассмеялся Рик, покупая билеты. – Ты мне еще спасибо скажешь.

– Сомневаюсь.

Изабель уселась в кабинку, схватилась за поручень и закрыла глаза. Так я, пожалуй, смогу продержаться, с облегчением подумала она.

– Мы уже на верху? – с надеждой спросила Изабель.

– Мы поднялись всего на пару метров, – услышала она спокойный голос Рика. – Если ты собираешься сидеть с закрытыми глазами, то я сейчас спрыгну, и ты поедешь одна.

– Не спрыгнешь, уже слишком высоко.

– Давай поспорим? Считаю до трех, Изабель. Поверь, я выполню свое обещание.

Она услышала, как Рик встал, и нервно заерзала на сиденье, все еще не открывая глаз и не отпуская поручень.

– Раз...

– Прекрати, Рик, я тебе не верю.

– Два...

– Ты себе шею свернешь.

– Три.

– Нет! – крикнула Изабель и открыла глаза. Рик стоял у самого края кабинки и, судя по всему, действительно собирался спрыгнуть.

– Ты ненормальный?! – с истеричными нотками в голосе спросила Изабель.

– Странно, что ты только сейчас это поняла. – Рик пожал плечами. – Так мне прыгать или я могу сесть? Ты уже открыла глаза, и ничего ужасного не произошло.

Изабель медленно повернула голову и впервые в жизни увидела свой родной город с высоты птичьего полета.

– Ой мамочка! – взвизгнула она и снова зажмурилась. – Не сердись, Рик. Город очень красивый, но у меня кружится голова, и мне кажется, что я вот-вот упаду.

– Послушай, я сяду рядом с тобой и буду крепко держать тебя за руку, – сказал Рик и немедленно исполнил свои намерения. Правда, после тщетных попыток разъединить пальцы и уговорить Изабель прекратить так цепляться за поручень он крепко обнял ее и прижал к себе.

– А так тебе не страшно? – спросил он. -Мы на самом верху, открывай глаза.

– О, это чудесно! – выдохнула Изабель, увидев открывшийся вид. – Как красиво! И... высоко!

– Но ведь не страшно, согласись! Мы никуда не падаем.

Изабель ощутила, как сильные руки Рика еще крепче прижали ее к себе, и счастливо вздохнула. Нет, она уже не боялась упасть теперь, когда в буквальном смысле слова чувствовала себя в надежных руках. От Рика пахло ее любимой мужской туалетной водой. Именно такую она подарила Кену на прошлое Рождество, но он в тот же вечер случайно скинул флакон с полочки в ванной, и тот разбился. Изабель потом неделю вдыхала любимый аромат, но исходящий отнюдь не от любимого мужчины.

– Давно хотела спросить тебя, – сказала Изабель, уютно устроившись в объятиях Рика, – зачем ты каждый день ходишь на площадь и играешь свои песни? Ведь не для того же, чтобы заработать несколько долларов?

– Верно, денег это не приносит. Но мне нравится ощущение свободы. А оно приходит ко мне тогда, когда я делаю то, что хочу. Это невозможно передать словами, но когда я стою под этим деревом у всех на виду и пою свои песни, мне кажется, что я самый счастливый человек на свете. Вот ты можешь себе позволить встать посреди людной площади и начать выделывать коленца?

– Меня примут за сумасшедшую, – рассмеялась Изабель.

– Даже если на душе у тебя в этот момент будет праздник и ты всего лишь сделаешь то, что тебе хочется? Ты все равно станешь думать о том, что же скажут незнакомые тебе люди о твоем поведении?

Изабель пожала плечами.

– К сожалению, скорее всего так и будет.

– Вот видишь, ты не свободна. Следовательно, ты не можешь быть истинно счастливой.

– Я знаю, – с грустью вздохнула Изабель. – И я понимаю тебя. Мне бы было трудно побороть робость и выйти на площадь с гитарой. А ты об этом даже не задумываешься. Но, наверное, это потому, что ты привык выступать на публике.