Женщина, которая умеет хранить тайны

Москва, СССР, 198… год

День выдался хлопотный. Все необходимые документы были готовы, и накануне окончательно утвердили дату отправки Свибловой. Она должна была ехать первой, а через некоторое время – Вязин.

Новоиспеченные разведчики готовились к отъезду. Все Верины вещи лежали на диване, и молодые люди, перед тем как уложить их в чемодан, тщательно осматривали. Они проверяли карманы, чтобы не осталось ни старого скомканного автобусного билета, ни одной даже копеечной советской монетки, ни чего-либо иного, что могло бы говорить о принадлежности владельца вещи к СССР. Вера и Антон понимали, что любая мелочь могла привести их к провалу.

Из воспоминаний полковника СВР В. Свибловой:

Главное, что была моральная готовность к выезду и работе. Да, это был переезд в неизвестность, но в свои силы я верила. Волнение смешивалось с азартом и желанием доказать самой себе, что я смогу справиться с заданием. Было также понимание значимости – нам предстояло жить как обычным людям, но и еще делать важное для Родины дело. Хотелось воплотить в реальную жизнь все, чему научилась и что задумали. Небольшой круг наставников и преподавателей за несколько лет в Москве помог нам почувствовать организацию, в которую мы вступили. Эти люди воспринимались нами как близкие соратники. Мы им верили и считали, что благодаря им наш тыл безупречен. Они знали о наших сильных сторонах и слабостях больше, чем родители. Труднее всего для меня было настроиться на длительное расставание с родными, в Томске оставались мама, папа, младшая сестра Марина, бабушки. Им мы только сказали, что едем работать переводчиками на Кубу. Благо это считалось престижным.

Когда Верин чемодан был собран, молодые люди решили вместе уложить те вещи, которые должны были остаться здесь, хотя и были очень дороги им обоим. Антон поставил на пол пустую картонную коробку, затем вытащил все ящики из шкафа, письменного стола, комода, поставил их рядом, и, усевшись на пол, Свиблова и Вязин принялись доставать их содержимое – детские и школьные фотографии, а также те, что были сделаны уже здесь, в Москве.

Долго не могли решить, как поступить с негативами, сделанными на «Даче». Сначала хотели их уничтожить, но Антон решил взять пленку с собой, для этого пришлось ее разрезать и «обезличить». Иными словами, обрезать перфорированную часть выбранных кадров, где была обозначена маркировка советской фабрики по производству фотоматериалов.

В коробку были отправлены и письма Антона к Вере. Некоторые из них девушка наскоро перечитывала. Было немного грустно, потому что каждый из супругов понимал, что в случае худшего развития событий расставание могло оказаться невообразимо долгим. В ту же коробку определили свои записные книжки, партийный и комсомольский билеты, обручальные кольца… по сути, в этот момент Вера и Антон, еще проживая свою прежнюю жизнь, прощались сами с собой… Еще немного – и Свиблова и Вязин перестанут существовать.

Уже давно разведчики наедине общались на французском или английском языках, называя себя другими именами. С каждым днем Анабель Ламонт и Дэйв Харди чувствовали себя все увереннее и были готовы начать серьезную работу за рубежом. Вязин и Свиблова жили в их сознании воспоминаниями, а теперь предстояло отказаться и от этого.

За годы подготовки Вера и Антон с помощью наставников постепенно выработали в себе особый менталитет. Он не был английским, французским или каким-либо еще. Навыки наблюдения, внимания к деталям и умение быстро перенимать манеру поведения позволяли разведчикам-нелегалам быть своими в любой стране, в любом обществе, в любой компании и в то же время оставаться верными себе, своей Родине, твердо сохраняя жесткий стержень своих убеждений и нравственных ценностей.

Из воспоминаний полковника СВР А. Вязина: