Женщина, которую я бросил

Девушки хотели спросить у прохожих, где дома их любимцев, но прохожие в этом районе были такие важные, что подружки даже подойти к ним не решились.

Солнце уже клонилось к закату, облака на горизонте порозовели, а они все ходили и ходили по чистенькой улице, преисполненные священного трепета.

Вдруг Ёко вскрикнула.

— Что с тобой? Сердце? — бросилась к ней Мицу.

— Нет. Посмотри! Посмотри…

…Да ведь это квартира Такаминэ Хидэко.

Ёко с побледневшим лицом остановилась возле дома. На воротах было написано: «Такаминэ Хидэко», а рядом в скобках стояло: «Хираяма». Такова была настоящая фамилия актрисы. Как постоянные читательницы «Звезд экрана», девушки, впрочем, знали и не такие подробности.

— Неужели это ее дом?

— Конечно. Читай.

Дом не представлял собой ничего особенного; обыкновенный японский дом, правда, перед окнами по золоченой ограде вились вьюнки, а за оградой цвели розы.

В доме было тихо — наверное, там никого не было. Остолбеневшая Ёко осматривала все вокруг и вдруг нерешительно подошла к ящику для продуктов, который висел у ворот, и открыла его.

— Что ты делаешь? — удивилась Мицу.

Но Ёко уже вытащила пустую бутылку из-под молока.

— Ты с ума сошла! Тебя увидят!

— Ничего. Кому нужна пустая бутылка? А ведь, может быть, сегодня утром сама Такаминэ Хидэко пила из нее. Я возьму эту бутылку на память. А ты не хочешь тоже что-нибудь взять? — И Ёко стала собирать камушки в саду — вдруг артистка ступала на них?

Со смешанным чувством неловкости и стыда Мицу смотрела на подругу. Может быть, неделю назад она и сама с радостью бросилась бы собирать камешки у дома Такаминэ Хидэко, но теперь восторженность Ёко показалась Мицу глупой, а влюбленность подруги в Исихаму и Сатоу — детской.

«А я, я была с Ёсиокой-сан и знаю тайну мужчины».

Мицу стало грустно, она снисходительно посмотрела на Ёко.

— Ну хватит, пошли домой.

На обратном пути они увидели дом Кисикавы Акиры, комического актера. Он тоже принадлежал к числу их любимцев. Крупный, сложенный, как борец, и обладающий приятным голосом, Акира часто выступал вместе с Такаминэ Хидэко. У него, как это и подобает такому знаменитому актеру, был великолепный европейский коттедж. Во дворе коттеджа сушилось огромное одеяло.

— Ой-ё-ёй, — засмеялась Ёко, — какое у Кисикавы-сан одеяло! В два раза больше наших.

Мицу молча посмотрела на двухспальное одеяло.

Домой они возвращались в сумерках.

В электричке было полно народу. В основном супружеские пары, многие с детьми, возвращавшиеся с воскресной загородной прогулки. Мицу и Ёко с трудом выбрались на перрон.

— Подождешь меня?

— А куда ты?

— Я сейчас.

Оставив подругу, Мицу побежала в торговые ряды, мутные огни которых слабо светили сквозь серую мглу. Слава богу! В витрине ателье мод, залитой матовым светом люминесцентной лампы, по-прежнему висели кожаная куртка с белым меховым воротником, лыжные перчатки и желтый жакет.

«До двадцатого числа надо заработать пятьсот иен».

Вот и день зарплаты. Мицу пришла на работу раньше других, убрала фасовочный цех, а потом то и дело прибегала туда посмотреть на часы. Обычно время до обеденного перерыва шло быстро, а сегодня стрелки часов еле двигались.

— Что с вами, Мицу-сан? Вы все время бегаете в фасовочный цех, — спросила жена управляющего.

После обеда управляющий сел на велосипед и поехал в банк.

В день зарплаты у всех хорошее настроение. Мужчины, собравшиеся у дверей конторы, не сплетничали, как обычно, а насвистывали модные песенки.

Возвратившись из банка, управляющий сказал:

— Сейчас буду выдавать!

Рабочие вытащили свои печати из кармана спецовок и по очереди стали входить в кабинет управляющего, а выходили оттуда с конвертами в руках. Место каждого в очереди определялось возрастом и стажем, поэтому Мицу с Ёко были последними.

— Последним всегда везет, — смеялась Ёко. — Моя мама так говорила.

В маленьком светлом кабинете управляющего у стола стоял Тагути.

— Нет, нет, — говорил управляющий, отмахиваясь от него. — Фабрика у меня небольшая. Я ко всем и к тебе тоже отношусь, как к родным. Но ты уже четыре раза брал взаймы.

— Это в последний раз. Поверьте моему слову. Больше постараюсь не занимать, — увидев девушек, Тагути смешался.

— А, это вы! — Управляющий с облегчением повернулся к подругам и толстыми пальцами листнул ведомость.

— Ёкояма-сан — две ночные смены. Морита-сан — десять ночных смен. Молодцы! Получайте. Только зря не тратьте.

Вытащив из стола конверты с зарплатой, он положил туда заработок за ночные смены.

Тагути с завистью смотрел на девушек.

Из конторы Мицу и Ёко пошли в фасовочный цех.

— Что за человек этот Тагути-сан? — удивляласьЁко. — По уши в долгах, в дом ничего не приносит и еще занимает, чтобы пропить или проиграть в карты.

В обеденный перерыв они часто видели, как Тагути играл с друзьями, устроившись в углу цеха. Мицу знала о нем еще кое-что, но сейчас ей было не до Тагути.

Кончились бессонные ночи, когда она одна в опустевшем цехе промывала спиртом банки, слушая тоскливое завывание ветра. Все! Теперь она хоть сейчас может пойти и купить желтый жакет. Желтый жакет и носки для Ёсиока-сана.

— Ёко-саи!

— Да?