Женщина-лисица. Человек в зоологическом саду

Весьма вероятно, что это недовольство обусловливалось и еще одним соображением, а именно ревностью. Мы знаем, что ее муж прилагал все усилия к тому, чтобы снова обратить свою жену в женщину или, по крайней мере, принудить ее поступать так, как надлежит поступать женщине. Но разве не может быть, что и она со своей стороны надеялась обратить его в такое же животное, каким была сама, и развить в нем соответствующие вкусы и привычки? Разве не могла она думать, что гораздо легче добиться такой перемены в нем, чем самой снова стать женщиной? Вспомните, что только накануне вечером, когда он напился, она очень многого достигла в этом направлении, и, пожалуй, вы согласитесь со мной, что она питала такие надежды. А придя к подобному заключению, мы тем самым обнаружили еще одну очень важную причину, по которой вмешательство старой няни в их жизнь было для нее крайне нежелательным.

Во всяком случае, я могу утверждать, что, если мистер Тэбрик возлагал какие-то надежды на благотворное влияние миссис Корк на его жену, ему суждено было жестоко разочароваться. Миссис Тэбрик с каждым днем дичала все больше и больше и наконец стала проявлять такую необузданность и строптивость, что мистеру Тэбрику снова пришлось взяться за ее воспитание.

В первое же утро своего пребывания в их доме миссис Корк отыскала голубую шелковую кофточку миссис Тэбрик и, срезав рукава, обшила ее лебяжьим пухом. Как только все было готово, она надела ее на свою воспитанницу и стала просить ее посмотреть в зеркало, впору ли той одежка. Одевая миссис Тэбрик, она разговаривала и обращалась с ней, как с маленьким ребенком, совершенно забыв, что здесь должно быть одно из двух: либо она имеет дело со своей госпожой, к которой должна относиться почтительно и с уважением, принимая во внимание ее умственное превосходство, либо — с диким животным, на которое безусловно не стоит тратить слов. Миссис Тэбрик, видимо, совершенно равнодушно отнеслась к тому, что ее снова наряжают в платье, но, как только няня отвернулась, она в клочки изорвала всю ее работу и тотчас же с беззаботным видом принялась бегать по комнате, весело помахивая хвостом и играя несколькими оставшимися у нее на шее полосками шелка.

Эта история повторялась много раз подряд, потому что старушка имела обыкновение во что бы то ни стало добиваться своего. Наконец миссис Корк до того рассердилась, что наверное применила бы к своей воспитаннице строгие меры, если бы не боялась острых белых зубов миссис Тэбрик, которые та частенько показывала. Правда, Сильвия всегда после этого сразу начинала смеяться, как бы желая сказать, что она только пошутила.

Вероятно, Сильвии показалось мало тех вещичек, которые на нее надевали, и в один прекрасный день она забралась в гардеробную и там, стащив на пол все свои прежние вещи, изорвала их в мельчайшие клочки, не пожалев даже своего подвенечного платья. В конце концов там не осталось ни одного лоскутка материи, из которою можно было бы что-нибудь сшить даже для куклы. После этого случая мистер Тэбрик, который не мешал няне воспитывать свою жену, желая посмотреть, что из этого выйдет, заявил, что снова сам ею займется.

Он очень жалел, что миссис Корк, совершенно не оправдавшая тех надежд, которые он на нее возлагал, оказалась, так сказать, у него на попечении. Правда, во многих отношениях она была ему очень полезна: убирала комнаты, стряпала, чинила белье, однако его сильно беспокоило, что она посвящена в его тайну. В особенности его смущало то, что ее попытка благотворно повлиять на его жену окончилась неудачей. Он полагал, что, если бы ей удалось заставить свою воспитанницу вести себя приличнее, она была бы преисполнена гордости и любви к ней и не стала бы предавать огласке их тайну. Но раз она не добилась успеха, то, несомненно, была настроена против своей госпожи, коли та ей не покорилась. В лучшем случае, миссис Корк стала бы относиться к ним обоим и их тайне с полным равнодушием, а потому легко могла проболтаться.

Пока что мистеру Тэбрику удавалось удерживать ее от посещения деревни Стокоэ, где она неминуемо должна была встретить всех своих знакомых кумушек, а те наверняка закидали бы ее вопросами, желая узнать, что происходит в Райлендсе. Но он понимал, что, несмотря на всю его бдительность и осторожность, кто-нибудь чужой в конце концов встретится с его женой или старухой-няней. Придя к этому заключению, он стал придумывать выход из положения.

Мистер Тэбрик прекрасно сознавал, что, раз он отказал своим слугам и садовнику под тем предлогом, будто его вместе с женой неожиданно вызвали в Лондон, откуда они, по всей вероятности, вместе уедут за границу, то по окрестностям неизбежно должны были поползти всякие слухи.