Женщина-лисица. Человек в зоологическом саду

Жозефина не сомневалась, что теперь ей не придется унижаться перед Кромарти, так как тот, конечно, покинет зоологический сад и помирится с ней. Ей нужно простить его. Конечно, ей пришлось нелегко. Как неуверенно чувствовала она себя до этого случая с обезьяной! Теперь совсем другое дело! Она обязана, рассуждала она, усвоить этот урок и никогда не действовать поспешно, под влиянием минуты, иначе преимущество всегда будет на стороне Джона. Затем она подумала об отправленном письме и провела некоторое время, стараясь поточнее припомнить его содержание. Вспомнив свои слова о том, что ей стыдно и что она просит простить ее, она закусила губу от досады, но в следующую минуту успокоилась и произнесла вслух:

— Как это недостойно! Как низко! Как вульгарно!

Она тотчас же припомнила примитивные и необдуманные мысли, пришедшие ей в голову, когда она впервые узнала, что Джон отправился в зоологический сад. Теперь ей стало ужасно стыдно и за то, как безобразно она вела себя оба раза, когда приходила к нему. Она говорила себе, что ее поведение было неприличным, что ей нужно просить прощения и радоваться, что она сделала это в своем письме, но в следующую же минуту она думала:

«Все равно, мне не следовало сдаваться на его милость. Я должна взять верх, или же не стоит жить».

Жозефина снова стала мечтать о будущем, когда Джон предложит ей руку, и они снимут загородный дом. Ее отец страстно увлекался рыбами. Они с Кромарти, конечно, займутся разведением рыб. Может быть, дом они окружат рвом с водой. Но тот воображаемый мужчина, которого она представляла себе стоящим рядом с ее отцом у рыбных садков или сидящим с ним за завтраком и приглядывающим за яйцеваркой, сильно отличался от мистера Кромарти, несчастного, искусанного обезьяной человека из зоологического сада.

Вернувшись домой, Жозефина, нашла оставленную ей записку, написанную почерком, который явно не принадлежал Кромарти.

Записка была следующего содержания:

«Лазарет, зоологический сад.

Дорогая Жозефина!

Я получил ваше письмо. Увидеться с вами сегодня днем я не смогу, и это дает мне возможность не принимать решения об отказе встречаться с вами. Вы говорили, что причина вашего жестокого обращения со мной — ваша любовь ко мне. Зная это, я пытался обойтись без вашей любви. Я думаю, что мучить любимых вами людей — это свойство вашего характера. Я не могу переносить боль и этого достаточно, чтобы понять, что мы не подходим друг другу. Это главная причина, почему я не хочу больше никогда вас видеть. Вы ошибаетесь, утверждая, что вам есть что мне сообщить и что это известие первостепенной важности. Абсолютно все, что не касается зоологического сада и «Обезьяньего дома», не имеет для меня ровно никакого значения.

Пожалуйста, поверьте мне, что я не сержусь на вас за прошлое. Я в самом деле еще люблю вас, но настаиваю на том, что сказал.

Ваш навсегда, Джон Кромарти».

Когда Жозефина прочла письмо дважды и сообразила, что оно было написано после того, как Кромарти искусала обезьяна, причем перед самой ампутацией пальца, она отказалась от своих надежд.

Все чувства, только что посетившие ее, она отбросила, как смешную глупость. Если Джон мог написать такие слова именно в ту минуту, когда он больше всего должен был желать выбраться из своей клетки, ясно, что ее надежды на его возвращение к нормальной жизни неосуществимы. Она ушла к себе в комнату и легла. Все было кончено.

…В то злосчастное утро Кромарти позавтракал как обычно, съев две булочки с маслом и оксфордским джемом и запив их кофе. Когда совсем рассвело, он начал играть с рысью в мяч.

Он пользовался для игры обыкновенным теннисным мячом, бросал его на пол, заставлял отскакивать от решетки и потом снова ловил. Это напоминало детскую игру, причем задачей Кромарти было перехватить мяч у рыси, что ему редко удавалось сделать больше трех или четырех раз, так как кошка была очень подвижна и обладала зорким глазом.