Женщина мира

Эта ночь была подобна дню. Насколько сильно солнце заливало комнаты, настолько сильно тьма их теперь поглощала. Луны на небе почти не видно – лишь тоненький робкий ободок.

Аня никак не могла уснуть. Долго переворачивалась с бока на бок. Мечтать перед сном она не любила, хотя многим мечты помогают крепко спать, как иллюзии помогают быстро жить.

Лежать уже сил не осталось. Страшно было опуститься до самокопания, и начинать анализировать то, что давно не имело никакого смысла. Будущее в прошлом, но первое – всегда в приоритете.

Аня встала, накинула халат. Вадим даже не пошевелился. Он всегда хорошо спал. А это почти дар. Только приняв вертикальное положение, она поняла, что чувствует себя действительно бодро. Захотелось какао. Тихо прошла на кухню, быстро включила слабый свет под шкафами, чтобы не оставаться наедине с чёрным окном, казавшимся огромной пастью неведомого чудовища, ожидавшего всех, кому в два часа ночи не спится. Этот страх остался с ней с детства.

Аня любила готовить, и когда готовила, делала это от души. Заглянув в холодильник, решила, что завтра обязательно с утра испечёт блины. Вадим обрадуется. Все всегда хвалили их, но его комплименты были особенно дороги.

Поставила греться молоко, извлекла из холодильника маршмеллоу. Кто-то вообще пьёт просто какао? Пока молоко грелось, она не отрываясь смотрела на огонь. Огонь её завораживал. Вечная субстанция, которая может уничтожать, а может творить. На ум пришла метафора, что огонь горит в душе каждого. Значит, каждый вправе решать, как распорядиться своей энергией.

Молоко чуть не убежало. Лёгким движением Аня сняла его с плиты, полезла за шоколадом. Тщательно перемешала, перелила в керамическую кружку, бросила пористые кубики. На кухне было душно, и Аня решила выйти на балкон. Он был закрытого типа, и там всегда намного теплее, чем на улице, но никогда не бывало жарко. То, что нужно.

Какао нежно разливалось по телу. Для неё оно было вечной любовью, и в любой непонятной ситуации, оказавшись под рукой, выравнивало настроение. Аня по своей натуре была ранимой. Её эмоциональный фон колебался очень быстро. Любая мелочь могла заставить задуматься, и также быстро приятное слово вытаскивало из этих раздумий.

Обхватив кружку двумя руками, Аня стояла и смотрела на двор. Снега в этом году было маловато. Может и вправду потепление? Хотя, вероятно, это просто цикл. Звёзд почти не видно. Это расстраивало. Свет города не давал с земли увидеть их сияние во всём его великолепии. Он просто его поглощал.

Находить созвездия Аня так и не научилась, хотя давно ставила себе такую цель. Но всё время было как-то недосуг.

Вспомнилась добрая семейная традиция. Аня происходила родом из села на юге области, и каждое лето, в середине августа, когда начиналась пора масштабных звездопадов, и Млечный путь был виден более отчётливо, Аня со своей мамой выходили смотреть на звёзды. Брали тёплые вещи, напитки, и подолгу сидели, глядя на небо. Волшебный момент единения душ между собой и с природой. Словно все лишние мысли поглощались Вселенной, и сам ты сливался с эфиром.

Звёзды наталкивают на мысли о вечном. Но самое главное в них то, что мы их не видим. Мы видим свет, а сама звезда, быть может, не один год как мертва. То же самое и с людьми. Нужно стремиться оставить после себя как можно больше, чтобы это как можно дольше согревало других. Только тогда ты не напрасен. А иной смысл бытия – уже выдумки.

Какао кончилось, а ноги стали замерзать. Аня заторопилась в комнату. Горячий напиток в контрасте с легкой прохладой воздуха ожидаемо расслабили. Аня поставила кружку в мойку, на ходу сняла халат, и, направляясь к кровати, кинула его на стул. Легла под одеяло, и, отвернувшись к стене, быстро уснула.

6.

Санкт-Петербург, Российская Федерация. 21 января 2020 года.

Питер, как и полагалось в это время года, встречал тёмным небом, угрожающе нависшим над чашей Финского залива. Влад называл это явление сорок шестым оттенком серого. Палладий. Именно такую оно вызывало у него ассоциацию.

Аэропорт "Пулково" стал для него почти родным, даже привычным, и больше не вызывал эмоций, как вокзал родного городка за Уралом. Пройдя через все коридоры, поднявшись и спустившись по всем эскалаторам, он вальяжно вышел в холл первого терминала. В этот раз его никто не встречал. Ещё очень рано, и общественный транспорт только начинал свою работу, а потому он не стал никого беспокоить своим приездом. Дорога была предельно знакомой, поэтому можно было обойтись и без ритуалов, требовавших лишней траты денег.

Двери плавно отворились. Влад шагнул в пропитанное влагой балтийское утро. Дошёл до знакомой колонны справа от входа, на которой большими буквами написано: "Для курения". Это было традиционное для него место встреч и прощаний с городом.