Женщина на грани нервного срыва

— Вы описываете ваши отношения с Джонни как… — Она запнулась и устремила взгляд на восточный коврик, будто высматривая на нем подходящее выражение. — Кажется, вы сказали «упоительные». Нет, «волшебные». Вы сказали: восемь волшебных лет.

Очень хорошая память — особенно если учесть, что она не делала записей.

Я кивнула:

— Это были лучшие годы моей жизни. Восемь волшебных, упоительных лет идеальной, чистой и невинной первой любви, когда отдаешься другому человеку без остатка. Такое бывает раз в жизни. Это был потрясающий роман. Мы ни разу не ссорились.

— Ни разу не ссорились, — повторила доктор Дж.

И что у нее за манера такая — ставить под вопрос каждое мое утверждение?

— Да, мы никогда не ссорились, — великодушно пояснила я. — Ни разу за восемь лет.

— А если вы сердились на него, как вы это выражали?

Я нахмурилась.

— Я никогда на него не сердилась. Я его любила. Я же сказала, у нас были идеальные отношения. Мы были родственными душами.

Она быстро-быстро заморгала, по-прежнему сохраняя свою позу «мыслительницы». Наконец проговорила:

— Но он встречался с другой…

Намек был ясен: «Похоже, что в некоторых отношениях ваши взгляды коренным образом расходились».

Нет уж, я не дам ей замарать восхитительную картину моего прошлого.

— Да, встречался, но я выдержала этот удар. Я много плакала. Я выплеснула все свои чувства. Мне казалось, что вы, психологи, именно к этому и призываете. Я не обижена на него и не злюсь. Я не хочу обижаться и злиться. Вы не можете заставить меня чувствовать то, что мне не свойственно.

Ну что, съела? Я опустила взгляд и уставилась на свою джинсовую мини-юбку, плотные черные шерстяные колготки и меховые сапоги. У меня постоянно уходила уйма времени на то, чтобы выбрать подходящий наряд для посещения психотерапевта. Столько раз я даже перед свиданиями не переодевалась.

В кои-то веки доктор Дж. первой нарушила молчание.

— Я не говорила, что вы обижаетесь или злитесь, — ровным голосом произнесла она.

Гоc-c-споди.

После долгой паузы она спросила:

— Что вы сейчас чувствуете? Может быть, злость или негодование по отношению ко мне?

Черт подери, твою мать! «Я ни хрена на тебя не злюсь, дура ты самовлюбленная, никчемная идиотка!» — заорала я (про себя). Так, вдох через нос, считаем до десяти, выдох через рот. Я проделала это дважды, после чего ответила таким же ровным тоном:

— Я на вас не злюсь. Злость мне не свойственна. Это уродливое, унизительное чувство, которое разрушает психику.

И я безмятежно улыбнулась. Но по окончании сеанса хлопнула дверью чуть громче обычного, а спускаясь по лестнице, бормотала себе под нос: «Самодовольная безмозглая сука, мать твою».

Разумеется, никто не обещал, что будет легко. Но я не ожидала, что терапия настолько разбередит мне душу. В тот вечер я раскопала учебник по психологии, который мне когда-то подсунула Кэти.

Психотерапия редко бывает легким и приятным процессом. Клиентка может быть озадачена или даже огорчена тем фактом, что общение с терапевтом складывается совсем не так, как она себе представляла. Вполне вероятно, она рассчитывала получать больше поддержки и участия, чем ей предлагают. Ей даже может казаться, что от нее намеренно скрывают решения ее проблем. Психотерапевт инициирует изменения, разрушая привычные шаблоны общения клиентки с самой собой и с окружающим миром. Чтобы терапия возымела эффект, клиентка должна быть до определенной степени растревожена, выбита из колеи. Психотерапия иногда бывает мучительной — и в любой момент клиентке может стать еще хуже!

Я закрыла книгу и устало вздохнула. Попробовала посмотреть кино, но сосредоточиться не получалось. У меня в голове не прекращался воображаемый диалог. Вопреки обыкновению, не с Кристианом, а с доктором Дж.

На следующий сеанс я пришла, твердо настроенная добиться ответов на свои вопросы. Я должна была понять, что творится в голове у доктора Дж. Что она обо мне думает? Считает ли она меня сдвинутой? Может быть, я не такая, как все? Со мной интереснее, чем с другими? Но спрашивать не имело смысла. Я понимала, что она обернет мой вопрос против меня и в своей обычной бесстрастной манере поинтересуется, почему мне так важно ее мнение.