Женщина на грани...

Я терпеливо ждала, когда он покончит со своим послеобеденным ритуалом: перестанет выковыривать кусочки мяса, застрявшие у него между зубами. В какой-то момент я не выдержала и, чтобы избавить себя от неприятного зрелища, ушла на кухню мыть посуду. Вернувшись в гостиную, я зажгла свечи и погасила верхний свет.

— Включи свет, женщина! Я читаю важную статью!

У него в руках была «Марка». Я не обратила на эти слова никакого внимания, забрала у него из рук газету и, нежно скользнув руками по его плечам, расстегнула блузку и продемонстрировала ему свой новый черный лифчик с соблазнительной кружевной вставкой. Я стала целовать его так, чтобы наши тела соприкасались соски к соскам. Реакции никакой. То есть она была, реакция, но нулевая. Однако сегодня я была необузданной. Я скинула с себя юбку одним рывком. Новый пояс и самые эротичные в мире чулки дополнили картину.

— Во что ты одета!

— А ты что, не видишь? Все для тебя! Я нарядилась так, чтобы соблазнить тебя! Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Прямо сейчас. Давай вспомним все прежние грязные штучки, наши любимые, — прошептала я самым соблазнительным голосом, на какой только была способна.

— Да ты разряжена, как шлюха, шалава. Ты просто тварь ненасытная. Я не могу тебя трахать целый день, с утра до вечера, проститутка! Объявляю перерыв. Так что иди отсюда, пшла, я не в настроении!

Он снова взял газету и положил ее себе на лицо. Я остолбенела. От унижения у меня появились спазмы в горле, я чуть не заплакала:

— Альберто, ты что? Что с тобой? В чем дело? — Его невозмутимое молчание привело меня в ярость. — Сам ты шлюха! И не смей называть меня проституткой. Если хочешь знать, проституткам платят деньги, а я все делаю для тебя задаром. И не просто даром, я плачу за все: я кормлю тебя, покупаю тебе пиво и стираю твои грязные трусы. Из нас двоих проститутка — это ты… И если я, по-твоему, проститутка, то ты вообще полное дерьмо, сутенер-любитель.

Слезы заструились у меня по щекам, и только мои всхлипывания наконец смогли вызвать достойный отклик и разрядить атмосферу. Альберто притянул меня к себе, достал мне платочек «Клинекс» и обнял меня:

— Я знаю, детка. Только не плачь, ладно? Ты же знаешь, я терпеть не могу плачущих женщин. На что же ты обиделась, моя сладкая? Ты же знаешь, я так зову тебя любя: моя шалава, моя оторва, моя маленькая шлюшка, моя любимая путана! Ну пойми, детка, папочка тоже не может трахаться сутки напролет, иногда у него нет настроения делать пих-пих.

— Последнее время у тебя ни на что нет настроения, у тебя вообще нет никакого настроения, когда ты со мной. Что с тобой происходит? Раньше мы не вылезали из постели, а теперь я выпрашиваю у тебя немножко секса, как попрошайка какая-то. Разве я сделала тебе что-то плохое? Я тебя обидела? Или ты перекинулся и обстругиваешь другую телку? Не знаю что, но что-то произошло, это точно!

— Да ничего не произошло! Расслабься ты, не валяй дурака! Ты же знаешь, я зава лен работой, я просто устал. А в постели ты меня заводишь с пол-оборота, детка. Как ты могла в этом усомниться?!

— У тебя точно никого нет? Никакой другой? Правда? Скажи мне, ради бога, потому что я так больше жить не могу, клянусь тебе, я так больше не выдержу!

— Ну какая еще другая, дурочка моя! Зачем мне другая! Выбрось ты из головы все эти глупости! Вечно вам бабам чудится какая-то другая, у вас на все одна причина: у тебя есть другая! И сразу давай перья по курятнику метать.

— Я не говорю, что у тебя есть другая, я просто сказала, что ты очень изменился. Ты стал такой безразличный… А это охлаждение в постели… Не знаю… Не нравится мне все это. Ты точно не хочешь мне ничего сказать? Лучше скажи, пока не поздно!

— У тебя с головой не в порядке, что тебе еще сказать, фантазерка. Я все сказал, больше нечего, — выдохнул Альберто почти раздраженно и впился зубами в мои губы.

Мы занялись любовью прямо тут же, на диване. Я — с каким-то тупым отчаянием и предощущением всего самого худшего, слезы так и не переставали течь у меня по щекам, Альберто — с отсутствующим видом, сильно и грубо. И пока не кончил, он продолжал повторять:

— На тебе, на, на, на, подавись. Все для тебя, курица, получай свое.

5

Заканчивалась последняя неделя перед Страстной. Я была вымотана до предела, но провела остаток рабочего дня в отличном настроении, потому что мне удалось подписать крупный и очень выгодный контракт об импорте продукции нашей компании в Германию. С Альберто мы так ничего и не выяснили в наших отношениях, но на этот раз я решила устроить ему небольшой сюрприз. Для начала я решила заехать за ним на квартиру, а потом отвезти куда-нибудь, где мы бы посидели и отпраздновали мой деловой успех. Тем более что его мать уехала на Куэнку к своей сестре, так что территория была свободна.

Дверь мне открыл его друг Монтсо:

— Какие люди! Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь? Проходи, красавица, проходи. Будешь что-нибудь? Может, пивка?

— Давай тащи, не откажусь. А где Альберто?

— В ванной, душ принимает.