Женщина нашего времени

Она очень медленно пересекла улицу и под прикрытием стены обошла дом вокруг. Она подошла к пыльной изгороди, окружавшей садик перед домом и слишком высокой, чтобы заглянуть через нее. Когда она нашла ворота, ей пришлось раздвинуть царапающиеся ветки, чтобы попасть на тропинку, ведущую к парадному входу.

Пока она искала звонок, у нее перехватило дыхание, и она почти задыхалась. Кнопки звонка нигде не было. Она стукнула по дверце почтового ящика, и она хлопнула у нее под пальцами. Этот звук не вызвал никакой реакции в доме, окна оставались темными. Харриет сильнее постучала костяшками пальцев.

Тогда она услышала, что кто-то идет. Она отрепетировала про себя линию своего поведения. Дружелюбная улыбка: «Я ищу мужчину, который раньше жил в этом доме. Много лет назад. Сколько лет вы…»

Дверь открылась.

Харриет так и не смогла улыбнуться. Она попыталась предусмотреть все преграды, которые могли бы встать на ее пути, — домработница из Бангладеш, не говорящая по-английски, рабочий, утомленный после ночной смены, временный жилец, снимающий одну комнату, однако самое нелепое заключалось в том, что она совершенно не подготовилась к встрече лицом к лицу с самим Саймоном Арчером.

Мужчине, который открыл дверь, было далеко за шестьдесят, он был сутулым, но все еще высоким с прядями бесцветных волос, зачесанных назад с высокого лба.

— Извините, — сказала Харриет, — я ищу мистера Арчера.

Мужчина рассматривал ее. Харриет чувствовала себя почти оглушенной пульсом, который бился, как прибой, у нее в ушах: «Я ищу своего отца…»

Ощущение необычности того, что она делает, вызывало у нее желание оказаться где-нибудь в другом месте.

— Мистер Арчер — это я.

— А вы… Вы жили здесь тридцать лет назад?

Харриет сразу почувствовала, что эти вопросы ему не понравились.

— А почему вы этим интересуетесь? Вы из какой-нибудь общественной организации? Мне не нужен «обед на колесах» или книги с крупным шрифтом.

— Нет, я не из общественной организации. Я просто хочу спросить вас о некоторых событиях, которые происходили много лет назад.

— Отделение устной истории в политехнической школе?

У него действительно была речь культурного человека, быстрая и точная. Харриет помнила, что Кэт сравнивала ее с речью диктора на радио, но это было из тех времен, когда носили смокинги.

То, что она узнала его, приблизило Харриет к той восемнадцатилетней девочке с разорванным чулком и придало ей решимости продолжать свою атаку. Она вновь улыбнулась, однако улыбка осталась без ответа.

— Нет, все не так. Я дочь Кэт Пикок. Той Кэт, которая раньше жила там напротив. Вы с ней дружили. «И более того, вы должны помнить», — подумала она.

На какое-то мгновенье Харриет испугалась, что Кэт была права, и Саймон Арчер забыл ее. Однако после этого незаметным движением он открыл дверь на дюйм шире.

— Дочь Кэт? — Небольшая пауза. — Тогда входите.

Она вошла за ним в темную прихожую и увидела потрескавшуюся желтую краску, узкую лестницу с голыми половицами и мятые занавески, пахнущие сыростью. В конце прихожей была кухня с маленьким окном, выходящим в сад.

«В этой комнате, — подумала Харриет, — в первый раз сидела Кэт с ногой, лежащей на скамеечке». Ей было интересно, что еще происходило здесь.

Саймон Арчер кивнул в сторону комнаты. На всех поверхностях там стояли банки с кистями, лежали кипы газет вперемешку с инструментами и фаянсовой посудой, везде была пыль и стоял запах плесени.

— Я не прошу у вас извинения за то, что все здесь в таком состоянии. Да и с какой стати?

Харриет протянула ему руку:

— Меня зовут Харриет Тротт.

Саймон взял ее руку быстро и официально. Рука у него была холодной и костлявой.

— Харриет Тротт, — повторил он, — но вы же взрослая женщина.

— Мне почти тридцать лет, — мягко сказала Харриет. — Прошло почти тридцать лет, как Кэт уехала отсюда.

Он посмотрел на нее, все еще не уверенный в ее словах:

— И вы ее дочь?

— Да.

Саймон покачал головой:

— Я забыл. Кэт не может быть всегда восемнадцать лет. Но ей ведь не больше лет, чем мне.

— В следующем году ей будет пятьдесят.

— Да, наверное так.

Он отошел от нее, походил по кухне, беря в руки то одну, то другую вещь из разбросанных повсюду и переставляя ее опять куда попало так, как будто хотел хотя бы таким образом привести в порядок свои владения.

— Не хотите ли чашку чая?

— Если это вас не очень затруднит.

Харриет наблюдала, как он взял и наполнил большой чайник, вытер две пыльные чашки мятой скатертью. Она изучала форму его головы, рук, черты его лица так, как будто бы хотела увидеть в нем свои черты. Но она смогла увидеть только пожилого человека в зеленом шерстяном джемпере на пуговицах без воротника, в брюках с масляными пятнами и ничего больше. Ее шея и челюсть заболели от напряжения.

— Вы знаете, почему она назвала вас Харриет?

Внезапность этого вопроса так удивила ее, что она только молча отрицательно покачала головой.

— А не Линда или Джуди, или как-нибудь еще, как было модно тогда? Не знаете?

Он поставил на свободное место на столе чашки, старый коричневый чайник и бутылку со сгущенным молоком.