Женщина – не человек

Низкий надтреснутый голос матери ещё больше испугал девушку. От страха, предчувствия не очень доброй вести у Малики вдруг пропал голос. А Фархунда-опа, постаравшись взять себя в руки, заговорила. Но начала женщина, как водится на Востоке, издалека:

– Видно, пришло время, кизим, стать тебе взрослой. После смерти папы я постаралась дать своим детям всё, чтоб вы не ощущали себя сиротами. Вроде бы ещё вчера, Малика, ты была маленькой. Помнишь, соседи называли тебя маминым хвостиком? Но годы пролетели…

Вспомнив тот сложный период их жизни, Фархунда-опа вздохнула и продолжила:

– Ты сама знаешь, и братья твои, и Лола очень тебя любят. Всем нам будет не хватать тебя, кизим, когда ты покинешь отчий дом.

Карие миндалевидные глаза Малики от удивления округлились. Откуда мама узнала, что она собирается поступать учиться не в родном Узбекистане, а надумала ехать в соседнюю республику? Зная чересчур беспокойный характер своей матери, девушка всё, что можно, от неё скрывала, или не говорила до последнего. Не рассказывала Малика и о своих планах относительно учёбы.

С одной стороны, девушка очень не хотела раньше времени расстраивать маму. С другой, единственное, что она наверняка знала, – то, что ей нужно получить хорошее образование, а в патриархальном Намангане, по мнению Малики, это было нереально.

– Пожалуйста, не расстраивайтесь так сильно, мама, – пролепетала девушка.

От неожиданности Малика забыла свою яркую убедительную речь, которую подготовила, идя по пыльной улице их махалли. О том, что маме не придётся за неё переживать, когда она уедет учиться. Каждую неделю Малика будет звонить домой и писать письма. Во время учёбы она устроится работать уборщицей, или санитаркой в больницу на полставки, чтобы саму себя обеспечивать.

Вон, её бывший одноклассник Алик Рашидов в многомиллионную Москву уехал учиться, и с ним всё в порядке! Поэтому с ней тем более ничего плохого не произойдёт в Караганде, ведь этот город в 15 раз меньше Москвы. И вообще, маме нужно доверять своим детям, а не стремиться к тому, чтоб они, будучи взрослыми, держались за мамину юбку.

Философия премудрого пескаря, которую исповедовала мама, порой приводила Малику в отчаяние. Смысл всех маминых речей сводился к одному: Нужно быть осторожнее. Это значит – выйти замуж и спрятаться за широкую мужнину спину; лишний раз не выходить из дома; общаться только с близкими родственниками; ни с кем не конфликтовать, чтобы не нажить нечаянно врагов; главное – быть, просто быть, это и есть, по мнению Фархунды-опа, человеческое счастье в неспокойном мире. Но Малика с этим была в корне не согласна.

Русскоязычной узбечке Малике Закировой с её жаждой жизни и размашистостью натуры не хватало воздуха в Намангане – самом узбекском из всех узбекских городов, в котором жизнь как будто остановилась на уровне 19 века. Её семья переехала сюда три года назад, но девушка не смогла привыкнуть к городу мечетей и белых платков, которые здесь носили даже молодые девушки, не говоря о женщинах. А мама сразила Малику наповал словами:

– Сегодня, кизим, к нам приходили сваты. Тебя хочет взять в жёны один хороший парень.

– Какой парень? – не поняла Малика. – У меня нет, мама, никакого парня!

Фархунда-опа торопливо заговорила:

– Его зовут Карим. Хорошо разговаривает по-русски. Карим родом из Сурхандарьинской области, но его мать пообещала мне, что ты будешь приезжать домой когда захочешь!

– Я не хочу замуж, мама! – воскликнула девушка. – И вообще, откуда этот парень взялся? Как можно жениться, или выходить замуж, не видя в глаза будущих невесту или жениха?

– Карим видел тебя на школьной фотографии, – объяснила Фархунда-опа. – Твоя бывшая одноклассница Шахло Бабаева оказалась их родственницей. Она показала Кариму альбом, когда он был у них в гостях со своей матерью. И ты, кизим, ему понравилась, – заключила с видимым удовольствием женщина. – Не только ему, но матери Карима, а это ещё важнее!

– Они не знают, что я очень плохо разговариваю по-узбекски, – нашла находчивая девушка у себя существенный изъян, ведь в Намангане ей не раз пеняли за это даже молодые, уж не говоря о стариках.

– Научишься! – улыбнулась Фархунда-опа. – Я думаю, им понравилось, что у тебя светлая кожа. На юге это очень ценят. И, возможно, Шахло рассказала им о тебе что-то хорошее.

– Какая дикость! – закрыв руками лицо и опустившись на землю, прошептала Малика. – Мир на пороге 21 века, а в Узбекистане люди до сих пор живут по старинке.

– У нашего народа жену сыну всегда подбирали его родители, – уже более строгим тоном ответила Фархунда-опа. – Последние полвека случалось, что парень сам знакомил девушку со своими отцом-матерью. Но сейчас, слава Аллаху, старые обычаи возвращаются!

– Никогда не думала, что это коснётся меня, – тихо произнесла Малика.

– Но ты ведь знала, как я мечтаю выдать тебя замуж? – нахмурилась Фархунда-опа.

– Мне нужно получить образование, мама, – попыталась переубедить мать Малика.