Женщина не прощает

- Он уже в годах, состоятельный человек, на нем был очень дорогой костюм, сидевший безупречно. Бизнесмен, наверное. Но обладает хорошими манерами, чего не скажешь о многих представителях этого круга. Среди моей клиентуры немало богачей, так что я эту среду хорошо изучила.

- Как этот господин отнесся к тому, что его спутница пошла танцевать с Заграйским?

- Когда Борис подошел, спутник дамы предоставил ей право решать. Я очень удивилась, когда та приняла приглашение. Некоторое время она колебалась, - видно, ей не хотелось с ним танцевать. Я гадала, почему Борис презрел правила хорошего тона, - обычно он старался предстать джентльменом, - потом поняла, что дама его очень интересует.

- В каком качестве?

- Как женщина, разумеется. Еще когда эта пара вошла в зал, Борис обрадовался, - видно, уже не надеялся, что эта гостья придет, - было около восьми вечера. Он привстал со своего места, хотя всех остальных гостей встречал сидя. Потом Борис поцеловал ей руку и долго не отпускал, что-то говорил. Дама стояла ко мне спиной, но мне показалось, что ей было неприятно слышать его слова, - даже ее обнаженная спина напряглась. Когда гостья села за стол, Борис не сводил с нее взгляда. А она не обращала на него внимания и улыбалась своему спутнику.

- А как партнеры вели себя во время танца?

- Она отлично танцует, сразу чувствуется хорошая школа.

- Нет, я имел в виду, не было ли эксцессов, - уточнил Молчанов.

- Дама явно давала понять, что ей неприятны слова Бориса, но тот был настойчив. Партнерша рассердилась, не захотела больше танцевать и произнесла несколько резких фраз, ее лицо исказилось гримасой ненависти и презрения, она побледнела от гнева, глаза сузились, а весь облик был таким, когда говорят: “Ты подонок, и если немедленно не отстанешь от меня, тебе не поздоровится”. Не думаю, что эта аристократичная особа использовала столь сильные выражения, но смысл, не сомневаюсь, был именно таким.

- Вы очень наблюдательны и отличный психолог, Елизавета Федоровна! - искренне восхитился Молчанов, мысленно похвалив и себя - за терпение.

- Зовите меня Лайзой, как и все, - еще раз напомнила свидетельница. - Это мой псевдоним еще с тех времен, когда я дефилировала по подиуму, он уже так прикипел, что мое паспортное имя стало непривычным. Если кто-то окликнет меня: “Лиза!” - я даже не обернусь: не отождествляю себя с этим именем. Меня зовут Лайза, - с нажимом произнесла она.

Геннадию Павловичу это было не совсем удобно - свидетелей на допросе нужно называть именем, которое значится в паспорте, - но он не стал возражать. В конце концов, приятели именуют его “крокодилом Геной” - у каждого свое прозвище. Ради благого дела можно немного отступить от буквы протокола, а от этой глазастой свидетельницы можно узнать немало полезного. И что самое примечательное - Лайза-Елизавета дает объективную оценку представительнице своего пола! Пожалуй, Геннадий Павлович встречался с этим впервые. Даже, казалось бы, закадычные подружки подчас прятали в словесной шелухе осиное жало. Бывало, конечно, что свидетельница рьяно защищала подозреваемую, но кроме эмоций и голословного утверждения: “Она не могла этого сделать!” - за ее словами ничего не стояло. А Лайза умница - говорит правду, не приукрашивая и не черня.

Еще не осознавая этого, Молчанов испытывал симпатию к свидетельнице - приятно иметь дело с умной, да к тому же, красивой женщиной. Слегка утратив бдительность, ставшую привычной в общении с “этими чертовыми бабами”, Геннадий Павлович задал вопрос, который не имел права задавать собеседнице, - ведь нередко бывает, что свидетель отвечает так, как на его взгляд, угодно следователю, лишь бы тот от него отстал. Однако “крокодил Гена” уже доверял Лайзе-Елизавете и не сомневался, что та ответит правдиво.

- Как вы думаете, Лайза, могла ли эта дама убить Заграйского?

- Могла, - убежденно произнесла собеседница. - Когда женщина ненавидит, - она способна на все.

- И даже такая утонченная особа?

- Разве мало примеров, когда аристократки совершали убийство?! А эта дама, уверяю вас, весьма решительна. Под обликом светской красавицы таится сильная и страстная натура.

В данный момент Молчанов больше всего на свете хотел бы пообщаться с таинственной незнакомкой. И даже не исключал, что стройное здание системы его женоненавистничества пошатнется. Однако это ничуть не противоречило декларируемому им тезису: “От женщин всего можно ожидать!”

Геннадий Павлович Молчанов еще больше разуверился бы в прекрасном поле, если бы знал тайную цель Лайзы. На самом деле его девиз имел под собой основания: женщины и в самом деле способны на все. Во всяком случае следователь Молчанов, считавший себя профи, легко заглотил наживку, которую ему подсунула коварная собеседница.

...Успокоенная Вера Дмитриевна ушла, а Люлю сидела молчаливая и подавленная. Она безгранично уважала мужа и никогда не перечила ему, но тут речь идет о судьбе любимого сына...

Видя ее состояние, Владислав Анатольевич мягко произнес: