Женщина ночи

– Нажми кнопку света, – сказал Джей.

– А эта кнопка – для подачи воздуха, – сказал Дон, – смотри, какая тугая струя бьет оттуда.

Когда солнце стало садиться, небо за иллюминатором превратилось в нечто похожее на дантовский ад. Облака, окрашенные солнцем в кровавые тона, создавали причудливые картины, которые на глазах менялись, превращались в нечто абсолютно фантастическое. Постепенно становилось все темнее и темнее, свет исчезал, словно затухающая надежда. Солнце все глубже погружалось в свою кровавую купель, разбрызгивая вокруг багряные лужи. Около часа наблюдали они картины ада, пока совсем не стемнело, только красная полоска на горизонте долго не затухала.

Самолет летел сквозь ночь. Внутри его, словно в гигантской раковине, сидели люди, освещенные островками света; опустив шторки на иллюминаторах, они читали, ели из маленьких пластиковых тарелочек, ходили в проходах, разговаривали. Полет продолжался. Дети были слишком захвачены путешествием, новыми впечатлениями и не могли уснуть. Мэри посмотрела на мужа. Рэндел безмятежно спал.

Вдруг начался рассвет.

– Почему утро наступает в середине ночи? – спросила Бет сонным голосом. Ее голова покоилась на плече Мэри. Солнечные лучи все сильнее стали пробиваться из-за горизонта, затмевая свет электрических лампочек.

Внизу показалась Исландия, и через некоторое время самолет совершил посадку. Семья Элиотов побродила по коридорам аэропорта, побывала в беспошлинных магазинах и, когда объявили посадку, вновь заняла свои места.

– Куда подевалась ночь? – спросил Дон, когда они наконец прилетели в Люксембург, сияющий солнцем.

Дон, Джей и Бет были за границей впервые, поэтому они вовсю таращили глаза.

– Совсем как в Америке, – сказала Бет, когда они проходили через таможню.

– Они по-другому разговаривают, – сказал Джей. Рэндел отправился в банк аэропорта получать деньги.

– Это деньги? – спросил Джей, когда Рэндел показал им незнакомые купюры.

Только сейчас, направляясь к отелю, они осознали, что позади остались тысячи миль. Их речь состояла из одних вопросов.

– Смотри! Ты видел такое?

– А для чего это предназначено?

– О чем здесь написано?

Тяжелые башмаки Рэндела казались слишком большими для него; он шагал неуклюже, будто пытался удержать равновесие. «Какой он стал сутулый и толстый», – подумала Мэри, оглядывая его сзади, когда они шли по улицам Люксембурга.

В комнатах отеля было прохладно и чисто. Они побросали дорожные сумки.

– Надо поискать что-нибудь на ужин и на дорогу до Парижа, – крикнула Бет.

– Пошли! – сказал Дон. – Мы пойдем втроем чего-нибудь купить в магазинах, – предупредил он мать.

Дети ушли, и Мэри пошла в ванную умыться. Путешествие утомило ее, и она с благодарностью подумала о своих детях. Молодость не так легко поддается усталости.

Когда она вошла в комнату, Рэндел сидел у окна и набивал свою трубку. Мэри отдернула в сторону занавеси, прикрывающие окна. Воспоминания нахлынули на нее; ей казалось, что она разговаривает сама с собой, но неожиданно для себя она произнесла вслух:

– Рэндел, завтра мы едем в Париж. Мы с тобой не видели Париж со времени нашего медового месяца. Помнишь, какой шел тогда дождь?

Рэндел ничего не ответил. Она так спросила его – «Помнишь?» – как будто это был тот Рэндел, который мог что-либо помнить, который мог бы повернуться и с улыбкой сказать: «Помнишь, как мы ели пирожные в маленькой кондитерской, а за окнами шел проливной дождь? Помнишь, как мы все ночи напролет занимались любовью?»

– Ночь в этом отеле будет стоить нам шестисот долларов, – сказал Рэндел. – Мы не можем себе этого позволить. Наша поездка обходится нам в два раза дороже, чем я предполагал. Мы вернемся домой в ноябре, если протянем так долго. Скажи мне на милость, как дети найдут обратную дорогу в отель? Ты хоть подумала об этом?

– Они наверняка запомнили название отеля, и потом, они прекрасно умеют ориентироваться – не то что я. Помнишь, как Дон водил нас по всему Денверу?

Ее мысли потекли в прежнем русле. Она продолжила разговор сама с собой:

– Посмотри на эти кровати – они не изменились с тех пор, как мы здесь спали. Тогда нужно было выбирать: спать под простыней и замерзнуть или укрыться коротким пуховым одеялом и свариться от жары. Но во втором случае тоже надо было выбирать: если натянуть одеяло на плечи, то окоченеют ноги, и наоборот.

– Это все твои идеи, – ворчливо продолжал Рэндел, – это ты придумала. Ты, наверное, выжила из ума – шестьсот долларов за одну ночь! И это без завтрака.

«Тогда плакал ребенок», – вспомнила Мэри. Когда они проводили свою последнюю ночь в Европе, где-то всю ночь плакал ребенок. Мэри еще больше раздвинула занавеси и открыла окно. В комнату ворвался шум уличного движения и крики детей.

Дон и Джей несли сумку с продуктами, когда подали поезд. Через короткое время он был битком набит пассажирами. Элиоты очень обрадовались, когда оказалось, что их вагон полупустой, и они без труда заняли свои места. Только сейчас обнаружилось, что купили места в вагоне первого класса. Рэндел заплатил кондуктору примерно долларов на тридцать.