Женщина отца

Светлана разошлась не на шутку и уже в открытую кричала, наступая на нас. Захотелось спрятаться за спиной Антона, вручить ему заботу о себе. И плевать, кто что подумает. Огромный ком грозил задушить, меня распирало от переполняющей горечи. Не ожидала, что Виктор сможет так поступить со мной. Ведь он же сам говорил…

– Как с беспринципной бабой, которая увела мужика из семьи и купила его.

– Ах ты щенок! Виктор! Урезонь своего сына.

Лицо женщины покрылось багровыми пятнами, она стояла и молча открывала рот. Мне же захотелось испариться и не слышать этих взаимных обвинений.

Но даже если бы я могла…что бы это дало?

Мне удалось вырваться из объятия Антона, и я даже смогла на ватных ногах подойти к Виктору.

– Ты же обещал моему отцу, Виктор. Ты обещал…ты же сам мне рассказывал…

–О чем она говорит, Витя? Что ты там уже успел наобещать?

Все происходящее становилось похоже на цирк. Я не узнавала Виктора и не понимала, почему он боится возразить жене. Меня одолевала беспомощность. Непонятно было, как себя вести.

– Собирайся.

Голос Антона ворвался в подсознание. Я с удивлением обнаружила, что парень стоит едва ли не вплотную, стискивая мое запястье.

– К-куда?

Голос прервался, и пришлось сделать торопливый вдох. Хотелось сбежать от посторонних глаз. Раствориться. Забыть этот вечер.

– Пусть остаются тут. А я не собираюсь дальше смотреть на это шоу. Собирай вещи.

Я открыла рот, чтобы возразить. Только дикая усталость не дала и звука вымолвить. Антон закатил глаза и направился в комнату. Только забыл выпустить меня. Тащил, словно куклу.

– Антон…

Меня игнорировали. Он достал с полки сумку и начал беспорядочно швырять в неё мои немногочисленные вещи.

– Остальное потом заберем. Тут становится тесновато.

Закинул сумку на плечо и так же на буксире вывел меня из квартиры.

– Лика, – донесся до меня голос Виктора. Какой-то больной. Неузнаваемый. Чужой. После произнесенного таким голосом моего имени захотелось закрыть уши и рвануть с места. Меня отрезвил прохладный вечерний воздух. Кожа покрылась мурашками.

– Куда ты меня тащишь?

Я слабо сопротивлялась. Силы внезапно закончились. Ноги подкашивались от каждого шага. В голове шумело, перед глазами все расплывалось. Апатия проникала в каждую клеточку и затягивала в свой плен.

Меня сунули, как мешок, на переднее сиденье машины, и мы сорвались с места. Слезы медленным потоком потекли по щекам. А мне не хотелось их даже скрывать. Пусть все видят, как мне тяжело. Обвиняют в слабости. Плевать! Я хочу побыть слабой.

Машина остановилась в той самой арке, в которой меня ограбили. При воспоминании об этом с губ сорвался горький смешок.

Антон повернул мою голову и несколько минут молча смотрел в лицо. Его пальцы пробегали по щекам, собирая горькие слезы.

– Неужели тебя так расстроил мой папаша?

Сил хватило только на то, чтобы дернуть плечом. Внутри бушевал шторм. И сейчас любые откровения могли стать лишними. Ненужными. Антон продолжал смотреть на меня, и его взгляд обволакивал. Пытался защитить от невзгод. Или я, как влюбленная дурочка, хотела в это верить.

– Что тебя так расстроило? Может, все же поделишься?

– Просто, – голос утонул в пространстве, и я перевела дыхание, – мой отец умер, а потом появился Виктор и сказал, что папа нашел его незадолго до смерти и попросил позаботиться обо мне.

Воспоминания жалили, словно раскаленные прутья. Сжигали все внутренности и превращали в пепел. Меня не отпустила горечь утраты. Хоть и прошло уже время, тяжесть первой боли заметно ослабла. Но я любила отца всеми фибрами души, и никакое время не изменило бы этого.

– А Виктор на протяжении всего нашего общения пытался заменить мне папу. А сегодня…– все же решила досказать,– я не ожидала, что он так поступит и даже ничего не сможет сказать своей жене. Хотя он обычно не обращал внимания на её угрозы.

Глава 18

Антон

Я не хотел этой исповеди. Черт! Да я вообще не хотел ввязываться в эти семейные драмы. Лезть в её душу. Становиться отдушиной. Но я смотрел на её слезы, и внутренности скручивались в узел. Я не мог просто плюнуть и уехать к себе. Все-таки не совсем мудаком я стал. И было что-то во мне хорошее.

Лика рассказывала про смерть отца, и я прекрасно понимал все её эмоции. Но как выдернуть девушку из этого состояния, не представлял.

– Да, Светлана та ещё стерва. Взяла отца за яйца основательно. Но его, наверное, все устраивает, раз ничерта с этим не делает.

Я старался затолкать свою злость на отца подальше. Потому что сейчас я был не в приоритете. Держал лицо девушки в руках и стирал непрекращающиеся слезы. «Хочешь успокоить девушку, просто поцелуй»,– хрен его знает, откуда всплыла в моей голове эта чепуха. Но с чем черт не шутит.

Сократил расстояние и осторожно прикоснулся к губам. Соленым. Влажным. Теплым и манящим. Лика на долю секунды замерла, а потом ответила. И этот поцелуй был не похож на все те, что были до. Сейчас не было страсти, сметающей все на своем пути. Не было жажды подчинить и приструнить эту девчонку. Не было даже порочного. Только щемящая душу нежность. Спокойствие и умиротворение.