Женщина перемен

Субботние возлияния имеют для меня плохие последствия, если выходные Максим безвылазно проводит дома. Квартира у нас большая, нам не приходится сидеть друг у друга на головах, мы имеем и свое личное пространство: у нас общие спальня и гостиная, плюс у каждого есть своя комната. Но Максим в любую минуту может позвать меня смотреть фильм, попросить сварить кофе или пожарить гренки. Или еще что-нибудь. Пить открыто, прямо у него на глазах, я не могу, мне нужно маскироваться, что-то изобретать, придумывать какие-то уважительные причины. Переживать похмелье без лечения алкоголем мне тяжело, так что визит Панюковых пришелся очень кстати. Можно было не маяться в муках, под благовидным предлогом бегая на улицу, чтобы потом бояться притронуться к своей добыче и ходить вокруг нее кругами, прислушиваясь к звукам из комнаты, где Максим смотрел телевизор. Мы перекусили заказанными в ресторане роллами, после чего Максим повез Панюковых домой, а я, оставшись одна, вздохнула свободно.

За окном пошел первый в этом году настоящий снег. Не мерзкие мокрые хлопья, которые швыряет тебе в лицо промозглый ветер – с неба падали ленивые, крупные, искрящиеся в свете фонарей снежинки. Они ложились на асфальт и не таяли, а покрывали его ровным белым пушком. Я отодвинула кухонную штору и невольно залюбовалась зрелищем ясного, спокойного снежного вечера. Поднесла к губам рюмку с ароматным чешским ликером и вдруг горько заплакала. Алкоголь сменил милость на гнев, показал обратную сторону своего воздействия. Неужели в моей жизни больше ничего не будет? Молчаливая жалость Максима меня больше не обманывает. Его любви больше нет, ее поглотило беспомощное сочувствие и ответственность перед человеком, которого нельзя бросить. Куда делась моя собственная любовь, я не знаю, я ее не искала. Первое острое страдание заставило ее потесниться, последующая глухая тоска заполнила остальное пространство. И если прежние чувства еще посылали робкие сигналы, я сознательно глушила их, чтобы не оставлять внутри себя ничего живого.

Я смотрела на падающий снег и плакала. Полина права: хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Надо сделать еще одну попытку. Не возлагая никаких особых надежд, чтобы потом не попасть под новую волну отчаяния, не строя никаких планов, ибо они могут оказаться несбыточными. И даже Максиму рассказывать об этом не надо. Я не склонна самообманываться и верить в чудеса. Чтобы все это попробовать, есть только одно, но железное «за»: мне все равно больше нечего делать.

Я представляла себе новое современное офисное здание, возможно, с ужасными синими зеркальными окнами вместо обычных стекол, которые так любят архитекторы нашего города, не имеющие вкуса и фантазии. С парадного входа на этом деловом центре красуются таблички с названиями располагающихся тут контор и фирм, но обязательно имеется и вход со двора. Несколько ступенек, переговорное устройство перед массивной железной дверью. И никакой вывески (кому надо, тот найдет). По адресу, торопливо начертанному Полинкиной уже нетвердой к тому времени рукой, я никак не могла понять, к какому именно зданию относится номер дома. Я хорошо знаю центральную часть города и была уверена, что мне досконально знаком любой переулок. Улица Орджоникидзе – короткая и тихая улочка в историческом центре, как теперь называют еще не попавшую под строительный ковш небольшую часть центрального района. Самые новые здания на этой улице относятся к сталинской эпохе, есть и более старинные постройки, и даже исторические памятники, один из которых являет собой образец того, как необходимо относиться к архитектурному наследию. Это великолепный, идеально отреставрированный жилой дом, который в городе называют «домом с львиными головами». Несколько лет назад его облюбовал один наш местный депутатствующий олигарх. В то время как другие исторические здания чахли и медленно превращались в пыль, он ухитрился заложить в бюджет города какие-то баснословные миллионы на капитальный ремонт, о чем писали в свое время все местные газеты, и эта недвижимость приобрела неподъемную цену. Примеру олигарха последовали детишки каких-то важнейших сановников, потом кто-то еще. Этот дом, пожалуй, самое примечательное место на улице Орджоникидзе. Никаких современных офисных центров я там припомнить не могла.