Женщина перемен

После этого монолога меня стали душить слезы, и я убежала к себе в комнату, где сразу же, не мешкая, выпила залпом сто пятьдесят граммов коньяка. Потом я долго плакала, пила, опять плакала. Максим больше не лез ко мне в этот вечер, за что я была ему очень благодарна. С тех пор он перестал искать каких бы то ни было специалистов, и мы вообще прекратили разговаривать на эту тему. Моя депрессия стала неотъемлемой частью нашей жизни. Она жила как отдельное существо, неотступно следующее за нами повсюду. Стоило на минуту забыть о нем, расслабиться, как оно напоминало о себе и жестоко мстило: заставляло меня включить телевизор, забыв про распроклятое шоу «Голос», или выскакивало в Фейбуке ссылкой на триумфальное выступление Анны Нетребко в Берлине. Существо было мстительным, бдительным и, главное, бессмертным. Как сказать Максиму, что я загорелась идеей осуществить еще одну попытку? Почему я пренебрегла его предложением – и откликнулась на рассказ давней знакомой? Это только один вопрос, и не самый главный. Моя затея может обернуться полным провалом. Зачем подавать Максиму надежду, которая, вполне возможно, никогда не осуществится? Я замыслила убить существо, много лет поедающее мою душу, но я ведь знаю, насколько оно мстительно и коварно. Еще не известно, как оно отреагирует на мою попытку свести с ним счеты. И я решила не забегать вперед. Если я чего-то добьюсь, пусть это будет для Максима радостным сюрпризом.

Мне захотелось встретиться с Полиной и поделиться своими новостями, но разговор у нас получился скомканным. Она одобрила мое решение, но сказала, что сейчас очень занята и сможет встретиться со мной только через несколько дней. Голос у нее был тревожный, что, в общем-то, понятно в ее обстоятельствах, но я не стала настаивать и лезть человеку в душу. Больше поделиться мне было не с кем. Я часто думала о молодом человеке, с которым столкнулась в центре, и чем больше я о нем думала, тем более странным мне казалось его появление там. Мне казалось, что такой тип молодых людей не обращается за помощью к тренерам. Я не отношу себя к женщинам, часто обращающим внимание на посторонних мужчин. Более того, моя депрессия поглотила меня настолько, что я вообще перестала останавливать взгляд на мужских фигурах и лицах. Но при второй встрече с безымянным посетителем курсов даже я не могла шевельнуться, пока не разглядела его получше. Парень был высокого роста, худощав, лицо его казалось пугающе притягательным.

Женщины облизывают таких мальчиков с головы до ног, ни в чем и никогда им не отказывая. Такие исключительно редкие экземпляры годам к 20–25 окончательно превращаются в профессиональных разбивателей сердец, законченных негодяев, избалованных и самовлюбленных эгоистов. Хотя почему я решила, что людей можно вот так группировать и обобщать? Я-то что за специалист в данном вопросе?

Возбуждение нарастало во мне с каждой минутой. Была ли это надежда на выздоровление? Или ожидание скорой встречи с незнакомцем, который, чего уж лукавить, заинтересовал меня впервые за долгие годы? Тогда я думала, что имеет место отчасти и то и другое. Мне стали сниться необычные сны. Во мне зарождалось и крепло предчувствие чего-то большого и грозного, способного перевернуть всю мою жизнь. Чего-то волнующего и вместе с тем опасного. Но я точно знала, что какой бы она ни была, эта опасность, я приму ее. Я положу конец бессмысленности своего существования любой ценой, даже если этой ценой будет названа сама жизнь.

Часть вторая

– Откройтесь! Вы должны открыться! Что у тебя за поза, смотри на меня и делай как я!

Голос наставника звучал властно и был, пожалуй, даже слишком громким для нашего относительно небольшого зала.

– Если бы ты не опоздала, если бы не украла этим самым драгоценное время своих коллег, ты бы слышала, что я сказал в самом начале. Но ты опоздала, ты нарушила правило. Ты украла наше время.

Девушка, успевшая побагроветь от стыда и унижения, уже готова была расплакаться, но вместо этого попыталась оправдаться:

– Простите, перед мостом была авария, образовалась такая пробка…

Тренер прервал ее на полуслове, обрушив на наши головы обертоны своего внушительного баритона:

– Меня не интересует, почему ты опоздала. Нам не нужны причины, нам важно следствие – ты нарушила правило. Ты украла наше время. И запомни, ты и все остальные: вы не имеете права говорить без моего разрешения. Я говорю – вы слушаете. Я спрашиваю – вы отвечаете. Не спрашиваю – молчите. Кто-то хочет уйти? Пока еще не поздно. Пока не поздно признаться всем, что ты слабак, ничтожество и не можешь подчиняться правилам. Все остаются? Тогда слушайте меня.

Наставник сел за свой стол, снял очки в модной оправе, потер переносицу, дав нам мгновение, чтобы подготовиться.