Женщина перемен

Глаза ее налились кровью, пальцы судорожно сжимали кошелек.

— Иначе что? — спросил Максим, не глядя в глаза жене. — Если я не уберусь, что будет? Что ты сделаешь?

— Я тебя убью, — с внезапным спокойствием в голосе твердо ответила Люба.

— Или я тебя, — ответил Максим.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, стараясь оценить, насколько серьезен оппонент.

— Что же тебе мешает? — выдавила Люба. — Ты уже сто раз мог это сделать.

— Раньше не мог, потому что ты была моя, — ответил Максим. — Теперь смогу. Я тебя предупреждаю, что я не шучу. Все, что я делал в этой жизни, я делал из любви к тебе. Даже самые ужасные вещи я делал, потому что любил. Тебе никогда этого не понять, потому что ты любила только себя. Свой голос, свою красоту. Ах, какая ты на сцене, ах, как божественно звучит твой голос, ах, как восторгается тобой публика! Ты была отравлена этим наркотиком и не могла без него жить. Тебе были недоступны обычные человеческие радости и печали. Тебе не нужны были дети, не нужен был никто. Только твое «я», безграничное, как космос. У тебя нет души. Твой голос был у тебя вместо нее. Сейчас нам дается один-единственный шанс: раз и навсегда переступить через плохое и перечеркнуть этот этап нашей жизни. Простить друг друга. Люба, у меня нет времени. Я прошу тебя, давай начнем все сначала. Надевай шубу, бери сумку и закрывай дверь. Больше ничего не нужно. Через несколько часов мы будем в Лондоне, немного отдохнем и начнем строить новую жизнь. Вдалеке от всего, что здесь было. У меня есть деньги, ты не будешь ни в чем нуждаться.

— Я не сомневаюсь, что у тебя есть деньги, — усмехнулась Люба, — не за бесплатно же вы убивали всех этих людей… Которых оболванивали в «Белой лилии»… С кого денежки, с кого рубины с бриллиантами. Как в моем ожерелье… «Опаленные крылья» — как красиво звучит, правда? Не в честь ли этого изделия вы приделали крылья Роберту Семилетову? Ну чтобы он полетал с восьмого этажа…

Лицо Максима стало похоже на маску, затвердело, окаменело на глазах. Он резко дернулся, чтобы схватить Любу за плечо, но она вырвалась. Он сделал новое движение, но она снова увильнула от него.

— Ты никуда от меня не денешься, — прошипел он. — Либо ты немедленно собираешься и едешь со мной, либо повторяешь судьбу тех, о ком так сильно переживаешь. Одно из двух.

— Максим, не смеши меня, ты же не сам убивал людей, правда? А вдруг у тебя не получится? Не сможешь? Тогда что?