Женщина перемен

Тренер, развалившись в своем полукресле, стал рассказывать нам о том, как два года назад предпринял большое путешествие по Соединенному Королевству и какое неизгладимое впечатление произвели на него изысканные сорта виски, которым его угощали в Ирландии. Он говорил о напитке так, что у меня почти потекли слюни и мучительно, почти нестерпимо захотелось выпить. Я смотрела на бутылку немигающим взглядом и вела с собой ожесточенную борьбу. Предложи он еще раз, и я не выдержала бы. Тем временем ученик, сидящий перед нами, казалось, совершенно забытый всеми, в том числе и учителем, налил себе еще стаканчик. Как будто подчиняясь ходу рассказа, он поднес его к носу, вдохнул аромат дорогого сорта и в два глотка выпил.

«Двести», — отчеканилось у меня в мозгу. На старые дрожжи, которые, несомненно, еще бурлили в организме нашего коллеги, этого было уже больше чем достаточно.

— Но давайте вернемся к теме нашего обсуждения, — словно очнувшись от воспоминаний, заявил учитель и обернулся к ученику, тихонько грызущему сладкий орешек. — Что-то ты совсем не продвинулся, друг мой, такой виски… Грех не полакомиться.

И он налил несчастному еще стакан.

Эта доза, прошедшая и вовсе безо всякой закуски, оказалась для похмельного ученика решающей. На лбу у него выступил пот, глаза заиграли масляным блеском, он решил поудобнее раскинуться на своем сиденье, но локоть его попал мимо подлокотника, и он, промахнувшись, чуть не вывалился из кресла.

— Пардон, — сказал он нетвердым языком.

— Ничего страшного, — ласково ответил учитель, продолжая бессовестно охмурять больного человека. — А теперь вернемся к нашему разговору. Скажи, если бы ты был женатым человеком, обремененным заботой о детях и семье, ты мог бы вот так, как сейчас, выпить в свое удовольствие и не вызвать скандал? Тебе позволили бы провести время так, как ты хочешь? Тебя вообще кто-нибудь спрашивал о том, как лично ты хочешь провести время и что нравится лично тебе?

В ответ раздался пьяный смешок.

— Ага, щас, разбежался, — отозвался со своего места опьяневший ученик. — Я, может быть, и мог бы сделать как хочу. Но скандал был бы точно. И ор, и вопли, и «я на тебя лучшие годы потратила»… Все это было бы, даже к бабушке не ходи.

— Ну а ты что делал в таких случаях? — спросил учитель, старательно изображая неподдельный интерес.

— Когда что, — был ему ответ, — смотря какой скандал. Или уйду, или, бывало, назло ей еще хуже напьюсь.

— Ты не волнуйся, сейчас тебя никто ругать не станет, — успокоил учитель, — сейчас мы проводим эксперимент. Я хочу понять вот что: ты взрослый, образованный мужчина, кроме того, ты обеспеченный человек, на должности. Если ты выпьешь, ты же не потеряешь лицо, правда? Иначе тебя на твоей должности вряд ли держали бы, не так ли?

— Почему это я потеряю лицо? — искренне удивился несчастный Алкоголик. — Если бы я не поддерживал компанию, я никаких вопросов бы решить не мог. Да в нашей сфере все вопросы только так и решаются: за рюмкой, в хорошей компании, глаза в глаза, как говорится. По-другому никак.

Учитель налил ему еще чуть-чуть и протянул стакан. Ученик взял его, покрутил, обреченно выпил. Он, кажется, начинал понимать, героем какой жестокой порки он стал. Через несколько секунд лицо его вытянулось, он начал тереть глаза.

— Вы это специально, да? — спросил он.

— Что специально?

— Напоили меня, — уточнил ученик.

— Я тебя не поил, ты выпил сам, — развел руками учитель. — Я предложил, ты не смог отказаться. Тебе нужно было оправдание того, что ты пьешь один среди бела дня, да еще при людях, я тебе это оправдание предложил, и ты его принял. Ты был рад этому оправданию, потому что оно дало тебе возможность делать то, что ты хочешь. Так давай определимся: может быть, ты счастливый человек? Может быть, в этом и есть твое счастье?

— Какое счастье? — не понял захмелевший ученик.

— Я имею в виду то, что ты сейчас свободен и счастлив. Никто не мешает тебе делать то, что ты хочешь. Разве это плохо?

Ученик молча достал платок, вытер им глаза и спрятал обратно в карман.

— Ты любил свою жену? Сколько лет вы прожили вместе? Какой она была? Красивой, нежной?

Взрослый мужчина, сидящий на стуле, уже глотал пьяные слезы, которые прорывались наружу.

— Но она же мешала тебе, правда? Она постоянно ставила условия, постоянно что-то диктовала, разве не так? А когда родился ребенок, так и подавно. Ей же было мало, что ты стал приносить деньги в дом, ей нужно было, чтобы ты все свое время проводил с ней, и, если ты поздно приходил, она ругалась, что ты разбудишь ребенка. Ты не виноват, кто же выдержит, если его будут целыми днями пилить?

Тренер в упор посмотрел на свою жертву.

— Но ты ведь не бил ее, нет? Разве ты мог поднять руку на женщину, на мать твоей дочери?

— Я бил ее, — вдруг откликнулся ученик, покачиваясь на своем сиденье, словно камыш на ветру, — я ее бил.